— Так Ада Черч — это действительно Отилия Чаррингтон? — спросил он серьезно. — Шарлотта, ты абсолютно уверена? Надеюсь, это не какая-то шутка?

— Да, уверена. Начать с того, что они с Иниго похожи как две капли воды. Сразу видно — родственники. И вот еще что, чуть не забыла… Амброзина — вот кто крал все эти вещи! Судя по всему, она занимается этим уже достаточно давно. Иниго по возможности, когда знает, кому они принадлежат, всегда возвращает их на место. Думаю, теперь, когда ты подозреваешь их в убийстве Мины, никто не признается, что получил пропавшее обратно.

— Амброзина Чаррингтон? — Томас уставился на жену с недоверием и в полном замешательстве. — Но зачем? Зачем ей красть все эти безделушки?

Шарлотта вздохнула.

— Не будешь возражать, если я снова прилягу? За Джемаймой присмотрит Грейси. Я сейчас не в состоянии. Если встану, у меня отвалится голова.

— Зачем Амброзине Чаррингтон красть все эти вещи? — повторил он.

Шарлотта попыталась вспомнить, что сказала Отилия. Тогда, если только не изменяет память, она прекрасно все поняла.

— Из-за Лоуэлла. — Она постаралась подобрать подходящее слово. — Он окостенел. — Она осторожно легла, и боль немного стихла.

— Он — что?

— Окостенел, — повторила Шарлотта. — Ожесточился. Никого не слушает, ни на кого не смотрит. Думаю, Амброзина даже ненавидит его. В конце концов дочь ушла, и им пришлось заявить, что она умерла…

— Бога ради, Шарлотта, у людей их положения дочери не выступают в мюзик-холлах! Для него такое немыслимо!

— Знаю. — Она подтянула одеяло к подбородку — знобило. — Но Амброзина все равно любит Отилию. Я видела ее. Очень милая — таким людям хочется улыбаться. Будто озаряет светом все, что ее окружает. Возможно, если бы Лоуэлл не был таким занудой, дочь и не ушла бы в певички. Время от времени выпускала бы пар дома.

Какое-то время Питт сидел молча.

— Бедная Амброзина, — промолвил он немного погодя.

Шарлотте вдруг пришла в голову ужасная мысль. Она резко выпрямилась, потащив за собой всю одежду.

— Ты ведь не собираешься арестовать ее?

Муж даже как будто возмутился.

— Нет, конечно же! Даже если бы и захотел, не смог — доказательств-то нету. А Иниго, разумеется, стал бы все отрицать… Впрочем, я его и спрашивать не буду. — Он состроил гримасу. — Кроме того, теперь и кражи, как мотив для убийства Мины, можно отклонить — хотя Чаррингтоны все-таки могли убить ее.

— Почему? Отилия ведь жива!

Томас посмотрел на нее сочувственно.

— А ты что, думаешь, Лоуэлл допустил бы, чтобы в обществе узнали о том, что Ада Черч, звезда мюзик-холлов, — его дочь? Да он скорее предпочел бы получить срок за убийство! По крайней мере, это бы не было так чертовски смешно.

Шарлотта болезненно скривила губы, разрываясь между иронией и разочарованием. Хотелось рассмеяться, но сама мысль об этом причиняла невыносимые страдания.

— И что же ты намерен делать?

— Написать письмо доктору Малгру.

Она не поняла, да и ответ показался нелепым.

— Доктору Малгру? Но зачем?

Питт наконец улыбнулся.

— Затем, что он любит Отилию. Новость о том, что она все-таки жива, его, несомненно, обрадует. Не думаю, что его огорчит тот факт, что она поет в мюзик-холле… Так или иначе, он имеет право знать.

С глубоким вздохом удовлетворения Шарлотта откинулась на подушку.

— Вечно ты во все вмешиваешься, — промолвила она шутливо. Мысль о том, что Отилия обретет кого-то, кто ее любит, пришлась ей по душе.