— И все же мне ее жаль, — стояла на своем Шарлотта. — Должно быть, в душе у нее была пустота, раз уж она шпионила за другими, пытаясь разузнать, кто и как живет.

— Это едва ли ее оправдывает! — Гнев Эмили не стихал. — Все мы, так или иначе, несчастливы, но не ходим же кругами, то и дело жалуясь на жизнь.

Шарлотта не стала утруждать себя спорами.

— Ладно бы только это. Но все ведь обстояло гораздо хуже: она выдумывала разные небылицы, повсюду сея семена порока во всех его проявлениях. Думаю, у каждого есть темная сторона, к которой при желании можно обратиться. — Выражение ее лица совершенно изменилось. — С папой ты говорила просто блестяще, но нам все еще нужно немного охладить мсье Аларика. Я слышала, он довольно-таки хорошо знаком с Теодорой. Пожалуй, съезжу-ка я сегодня к нему в гости, посмотрю, не известно ли ему, откуда у нее эти деньги…

Эмили вскинула брови.

— Ты это серьезно? И как же ты намерена напроситься на приглашение, не говоря уж о том, чтобы вытащить из него такие сведения?

— Отдамся на его милость. — Шарлотта приняла быстрое и довольно-таки отчаянное решение.

— Что ты сделаешь? — не поверила своим ушам Эмили.

— Это же ради мамы, глупая! — отрезала Шарлотта, и лицо ее залилось краской. — Что-нибудь сочиню, дам понять, что папе известно об их… дружбе и что он не очень красиво во всем этом выглядит.

— Да ты сама-то помнишь, когда у тебя получалось что-либо «сочинить»?

— Я и не говорила, что собираюсь хитрить. Потом, когда это выскажу, заговорю о Мине, о том, как всех потрясла ее смерть… А что? Ты бы поступила иначе?

— Если это именно то, что ты намереваешься сделать, тогда я навещу Теодору, пока мсье Аларик будет лишен возможности предупредить ее, если вдруг они как-то связаны друг с другом. Ну, как? Это будет не так-то и просто, потому что я с ней не знакома, но если уж ты ходишь в мюзик-холл с Иниго Чаррингтоном, то я уж соображу, как попасть в гости к госпоже фон Шенк.

— Вовсе не обязательно постоянно вспоминать о мюзик-холле, — мрачно процедила Шарлотта.

— Не волнуйся, я не скажу Томасу, что ты отправилась к мсье Аларику одна, — нашла чем отплатить Эмили. — И вообще, полагаю, лучше не показывать ему, что это дело тебя все еще интересует.

— Если ты думаешь, что Томас мог решить, что я о нем — об этом, как ты выражаешься, «деле» — уже забыла, ты плохо его знаешь, — удрученно покачала головой Шарлотта. — Он в это ни за что не поверит.

— Тогда включай мозги, а самое главное — не напивайся! — ответила Эмили. — Можешь взять мою карету, а я прогуляюсь. Так это будет выглядеть хоть чуточку респектабельнее.

Дурные предчувствия появились, когда карета свернула с Рутленд-плейс, и если бы Шарлотта не понимала, что это будет выглядеть глупо, то окликнула бы кучера и приказала поворачивать обратно.

Но она была связана словом. Предприятие выглядело крайне необычным, и, возможно, Аларик неверно интерпретирует ее мотивы, — краска бросилась в лицо уже от одной мысли об этом. Кэролайн, безусловно, была отнюдь не единственной женщиной, очарованной им настолько, чтобы совершенно потерять чувство меры.

К тому времени, как карета остановилась на Парагон-уок и лакей помог из нее выбраться, Шарлотта уже искренне надеялась на то, что Поля Аларика не окажется дома и она сможет ретироваться с чувством выполненного долга. Но удача обошла ее стороной — хозяин не только был дома, но и принял ее с видимым удовольствием.

— Как приятно вас видеть, Шарлотта! — Он стоял на некотором отдалении от нее, улыбаясь, и если и был удивлен, то успешно это скрывал — иное было бы неучтивостью.