– Квартиры разного размера. Чем выше этаж, тем богаче владелец. Прекрасный ресторан, комната для отдыха, гимнастический зал, бассейн…
– На каком этаже жила Абигейл Лейтем?
– На одном из лучших, на пятнадцатом! – Эндрю затормозил и жестом призвал Кики остановиться. – Приехали.
Через дорогу от них возвышался роскошный дом из стекла и чёрного мрамора. Швейцар помогал какой-то женщине сесть в такси.
– Знаешь, наверное, несолидно подъезжать к такому дому на велосипеде, – сказал Эндрю.
– Наверняка Давай оставим велосипеды в парке и вернёмся пешком.
– Давай, только я сомневаюсь, что нас пустят. Рыжик-то уж точно не пройдёт мимо этого швейцара. Ты его можешь как-нибудь спрятать?
– Попробую, только не уверена, что это поможет, – нервничая, ответила Кики. – Этот дом похож на хорошо защищенный бастион.
Они отвели велосипеды в парк, и Кики, затолкав Рыжика в рюкзак, со словами «Прости, дружище» застегнула ремешки.
– Не будем тянуть резину, пойдём. Не пустит – так не пустит.
– Подожди, пока этого типа что-нибудь отвлечёт, – шепнула Кики, хватая Эндрю за руку. – Смотри, ещё одна машина подъезжает.
К дому подкатил длинный белый лимузин, и швейцар вышел навстречу. Из машины, держа в руках кремового пуделя, вылезла изящная старушка с серебряными волосами.
– Пора! – подал сигнал Эндрю.
Схватив Кики за руку, он втащил её в парадное. Холл был устлан малиновым ковром и увешан белыми портьерами, слева располагалась комната ожидания, уставленная мягкими креслами. Направо – ряды встроенных в стену почтовых ящиков, каждый с кнопкой домофона. Лифт был чуть подальше, у покатого коридора, ведущего вниз, в подвал, где находились дорогие магазины.
– Что теперь, командир? – прошептал Эндрю. – Сейчас придёт домоуправитель или кто-нибудь из охраны и…
Но Кики пропустила его слова мимо ушей, спешно изучая надписи на ящиках. Швейцар как раз направился к ним, когда она нажала на кнопку.
– Да? – произнес голос в домофоне, и одновременно швейцар спросил:
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
Эндрю переводил взгляд со швейцара на Кики и даже открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но не успел, ибо в тот самый момент к ним подошла дама с серебряными волосами и кремовым пуделем – и рюкзак за спиной у Кики угрожающе изогнулся. У Эндрю округлились глаза, и он придвинулся к Кики, чтобы загородить собой извивающийся рюкзак.
– Я вас слушаю, – повторил голос в домофоне. – Кто это?
– Кэтрин Кристин Коллир, – ответила Кики.
Но её слова заглушил пудель, который, скуля и тявкая, стал рваться из рук хозяйки к рюкзаку.
– Дела… – буркнул Эндрю и, потянувшись к собаке, умильным голосом произнёс: – Миленький пёсик…
Однако тот недовольно огрызнулся.
– Адольфу редко нравятся мужчины, – с улыбкой обратилась к Эндрю старая леди. – Ваш вид его взволновал…
– Чтоб не сказать больше, – пробормотал Эндрю.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – настойчиво повторил швейцар.
– Нет, спасибо, – ответила Кики, бросаясь к лифту с извивающимся в рюкзаке Рыжиком. – Мы пришли навестить мою тетю… тетю Милли. Пойдем, Эндрю!
– Милли Остенбуш? – воскликнула леди. – Прекрасно, значит, нам на один этаж! Идите за мной! – Она повернулась к швейцару. – Спасибо, Фред, дальше мы справимся. |