— Да, тачку давно пора менять! — уныло пробормотал Алекс.

Последние пять-шесть лет, он повторял эту фразу с завидным упорством. Но благие пожелания, не имевшие под собой материальной базы, и по сей день оставались лишь пожеланиями.

Впереди замаячил мост через Волгу. За свою арочную конструкцию в городе его прозвали «горбатым». Но у него было и другое название, несравненно более мрачное — «мост самоубийц». Ниже по течению, полиция, с завидным постоянством, вылавливала из реки, тела тех несчастных, кто сводил счеты с жизнью, сиганув с огромной высоты в зеленую воду.

Алекс как-то был свидетелем подобного происшествия. Пару лет назад, поздно ночью он проезжал по «горбатому» мосту. Его утомленные глаза еще издалека приметили яркое белое пятно, маячившее на самой середине моста. Худой, долговязый парень, облаченный в белую рубашку и темные брюки, задумчиво смотрел в воду.

Неожиданно незнакомец перемахнул через парапет и встал на самую кромку моста, держась за перила чугунного ограждения. Теперь от, плещущейся далеко внизу, воды его отделяли лишь несколько десятков метров.

Взвизгнув тормозами, Алекс остановил машину и, выскочив наружу, кинулся в сторону одинокого силуэта.

— Стой, не надо! — заорал он благим матом, подбегая к самоубийце. — Земляк, жизнь прекрасна и удивительна!

Алекс уже вытянул руки, готовясь в прыжке схватить парня, стоящего по ту сторону парапета, когда тот обернулся и встретился с ним взглядом. Сосредоточенное, самоуглубленное выражение на его лице сменилось невыразимым ужасом. В следующее мгновение он испуганно шарахнулся от Алекса, руки его соскользнули с ограждения и он полетел вниз.

Белое пятно рубашки испуганным мотыльком мелькнуло в темноте.

— …у — у- ка-а! — донесся снизу, тоскливый жалобный вой.

Раздался громкий всплеск черной воды и все стихло. Алекс еще некоторое время тщетно всматривался в темную поверхность реки, выискивая в ней самоубийцу, но все было безрезультатно.

Алекс понимал, что сделал все, что от него зависело, но в глубине души понимал, что если бы двигался немного порасторопнее, и кричал чуть громче, то самоубийцу можно было бы спасти. С тяжелым осадком на душе он позвонил в дежурную часть полиции и сообщил, что стал свидетелем самоубийства. Его сообщение приняли, но без особого энтузиазма.

К этому времени, эскорт с младшим Репиным практически не сбавляя скорости, въехал на «горбатый» мост. Справа замелькали черные кружева чугунного парапета. Движение было не особо оживленное и никаких неожиданностей не предвиделось. Тем не менее, Алекс отчего-то напрягся. Его звериное чутье подсказывало ему, что сейчас что-то произойдет.

— Да, куда же они так разогнались-то? — недовольно пробормотал он, начиная слегка притормаживать.

И в этот самый момент, откуда-то сверху навстречу машинам метнулось большое черное пятно. Это на огромной скорости спикировала невесть откуда взявшаяся ворона. Она успешно миновала переднюю машину с «мигалкой», после чего с отвратительным звуком врезалась в лобовое стекло идущей за ней машины. Той самой, в которой находился сын Юрия Петровича.

Удар был настолько сильный, что ворона словно взорвалась, разметав вокруг себя облако из черных перьев. Окровавленное ветровое стекло глубоко вмялось вовнутрь салона, покрывшись сплошной сетью трещин.

От неожиданности водитель резко вывернул руль в сторону, и машина вильнула вправо. Раздался запоздалый истошный визг тормозов. С грохотом пробив чугунное ограждение моста, машина застыла в неустойчивом равновесии, балансируя над пропастью. Ее передние колеса продолжали беззащитно крутиться в воздухе. А тяжелый корпус «BMW», опираясь на днище, неторопливо раскачивался, словно коромысло плечевых весов, раздумывая остановиться ему или все же рухнуть в воду?

Люди, бывшие внутри, боялись пошевелиться, чтобы не нарушить шаткое равновесие.