– Присядьте, – хрипло сказал Александр. – Надеюсь, вас не уволят, если вы посидите со мной минутку.

– Если минутку, то не уволят. – Юный красавец вновь улыбнулся, на сей раз одними губами, чуть припухлыми и по-молодому яркими.

– Александр Лерман, – представился Ильич, поднося зажигалку.

– Роберт.

– Роберт… А еще?

– Просто Роберт.

– Как угодно… Давно здесь работаете, просто Роберт?

– Второй день… И последний. Меня наняли на два дня.

– А потом? Каковы планы на ближайшее будущее?

– А вы можете что-нибудь предложить? – Подозрительность в голосе сочеталась с заинтересованностью, мелькнувшей, как хотелось надеяться Лерману, во взгляде больших и влажных светло-серых глаз.

– Я могу предложить многое. И самое разное… Слушайте, просто Роберт, если вам нельзя выпить пива здесь, может быть, заглянем в какой-нибудь паб на Королевской Миле и там все обсудим? Там есть несколько весьма пристойных…

– Но мне надо закончить высаживать рассаду, а потом еще дорожки присыпать…

– Я подожду…

К черту выставку. К черту Холируд. К черту Анну и к черту мисс Дарлин!..

– И все-таки, почему просто Роберт? Без фамилии? – спросил Александр, с удовольствием наблюдая, с каким аппетитом его Адонис наворачивает ростбиф со сливовой подливкой. – Признавайтесь, вы тайный агент?

– Да какой там агент? Просто никак не привыкну, что теперь могу уже не стесняться такой фамилии.

– Теперь? А почему вы должны были стесняться ее прежде?

– А потому, что там, где я родился и вырос, во всех школах в обязательном порядке изучали русский язык.

– О!.. А позвольте полюбопытствовать, где же вы родились и выросли?

– Таллинн, Эстония…

История Роберта походила на историю Анны в том, что он тоже оказался здесь благодаря проживающим в Великобритании родственникам. Родственники эти были детьми боцмана эстонского торгового судна, экипаж которого в полном составе сошел на берег в Бристоле, когда моряки узнали, что их родная Эстония насильственно присоединена к Советскому Союзу.

– В сороковом году, – добавил Лерман.

– Вы первый из англичан, кто про это знает! – воскликнул Роберт. – Многие вообще не слыхали про Эстонию.

– Во-первых, я не англичанин, а шотландец, во-вторых, я историк, куратор Национального исторического архива… Но продолжайте, прошу вас.

Вся семья Роберта давно уже мечтала перебраться на Запад, но до горбачевских послаблений сделать это было практически невозможно. В конце восьмидесятых из советской тогда еще Прибалтики начали выезжать многие, главным образом, в Швецию или Финляндию. По просьбе Эвы, матери Роберта, ее английские родственнички выслали приглашение, но на этом сочли свою миссию законченной и, когда таллиннское семейство со всем нехитрым скарбом прибыло в Лондон, даже на порог не пустили. После многомесячных мытарств семья осела в Эдинбурге. Старший брат, работавший грузчиком в Таллиннском порту, нашел здесь работу по специальности. Сестра-студентка устроилась стриптизершей в сомнительный ночной клуб. Отец инженер и мать завклубом получали мизерное социальное пособие, а Роберт перебивался случайными заработками. Жили все в двух комнатках матросского бордингауза и с тоской вспоминали прежнюю свою четырехкомнатную квартиру с видом на парк Кадриорг.

– А у меня просторный двухэтажный домик в Грэндже, это вполне престижный пригород Эдинбурга, – как бы невзначай бросил Александр.