Вернувшись в кровать, она стала вспоминать пасхальное шествие в Андалусии. Тогда они, не зная усталости, часами стояли на улицах, чтобы увидеть все традиционные представления Страстной недели. Увидеть, как дюжие молодцы несут по улицам на огромных подносах не только резные фигуры святых, но и детально представленные сцены тайной вечери и распятия, Пьету или Мадонну с младенцем, и каждый из этих подносов был украшен тысячами цветов. У юных носильщиков были видны только выбеленные мелом спортивные туфли. Процессия напоминала сороконожку. И лишь в случайных паузах атлеты выныривали из-под своей ноши, опускали ее на землю и вытирали пот с обернутых полотенцами лбов, многие торопливо затягивались сигаретой. Под аплодисменты публики после небольшой передышки груз вновь поднимался вверх, и процессия двигалась дальше. В эскорте были и женщины в черных кружевных накидках, и закутанные фигуры. Почти как чумное шествие в Средние века, заметил Поль, потому что у кающихся грешников на головах были высокие колпаки с дырками для глаз, их вид напоминал об участниках тайного судилища. Аннетта обнаружила, что большинство грешников были в очках, другие – босиком, но даже знакомые и родственники с трудом могли узнать, кто скрывается под монашеским одеянием.

Уже задремав, Аннетта увидела себя в Андалусии: переодетая грешницей, она пряталась в толпе и, оставаясь неузнанной, следила за мужем и его любовницей. А потом достала из складок одежды револьвер и убила обоих. Решение Поля остановиться в роскошном «Парадоре» ранило Аннетту в самое сердце, ведь когда они ездили в отпуск вместе, он всегда предпочитал недорогие отели.

К ее удивлению, Поль позвонил и поинтересовался, как она себя чувствует.

– Скверно, – ответила Аннетта.

На вопрос, чем он может помочь, выдохнула:

– Ничем.

– В шкафчике в ванной должен быть аспирин, – напомнил ей муж почти озабоченным тоном, – может быть, все-таки стоит позвонить врачу?

Аннетта ответила, что ей нужен только покой. Муж помолчал, а потом осторожно произнес:

– Надеюсь, до Чистого четверга ты поправишься…

«Так вот откуда ветер дует, – сообразила Аннетта. – Если я всерьез разболеюсь, он не сможет полететь на свой медовый месяц». Слабым голосом пробормотала, что от поездки ей, видимо, придется отказаться, и положила трубку. Она с удовлетворением представила себе, как ее слова перечеркивают все их планы.

Перед ней стоял Маркус.

– Поль попросил меня зайти осмотреть тебя, – начал он немного смущенно. – Похоже, он очень за тебя волнуется…

– У тебя обеденный перерыв? – удивленно спросила Аннетта. В белом халате Маркус казался ей незнакомцем. Она привыкла видеть его в вельветовых штанах и ирландских вязаных свитерах.

Маркус ответил, что да, и поэтому он торопится, и прошел за нею по лестнице в спальню. Спросил, на что она жалуется, и, профессиональным движением раскрыв чемоданчик, достал стетоскоп.

Аннетта пожала плечами. Наверное, просто устала, ответила она, в последнее время на работе особенно много стрессов. Но если он сможет выписать ей бюллетень, это было бы очень мило. И вообще жаль, что их компания распалась.

– Кстати, а вы развелись?

Маркус покачал головой и начал писать справку, пристроив лист бумаги на поднос для завтрака.

– В скором времени развод должен быть оформлен. Может быть, Поль как юрист окажет мне помощь в этом деле, Ольга требует слишком много. А я бы на твоем месте несколько дней побыл дома, побездельничал, выспался! Похоже, тебе это очень нужно.

– Когда будет суд? – с любопытством спросила Аннетта.