В конце концов, это Генри Тюдор пришел, чтобы отобрать у него корону. И король Англии вправе выбрать выгодную для него позицию и ждать на ней претендента. Ричард превосходно понимал это, и поэтому его разведчики обшарили всю округу на сорок миль и нашли превосходное поле для битвы посреди полей, на которых золотилась, созревая, пшеница.

Повертев головой из стороны в сторону, Джаспер прищурился, однако все равно не сумел различить знамена с расстояния в милю. Размещавшаяся на холме рыцарская конница Ричарда сливалась в серое пятно, и ему пришлось со смущением обратиться с расспросами к племяннику, хотя прежде эти подробности он разглядел бы как коршун, парящий над полем жнивья.

Король Ричард поставил свою армию на холме, на естественной возвышенности, позволявшей выстроить на ней рядами десять тысяч солдат. В том числе всадников и стрелков. Джаспер невольно сглотнул, представив себе, насколько дальше полетят стрелы солдат Йорка, прежде чем обрушатся на его воинов. Он превосходно знал этот звук; ему приходилось слышать, как стрелы каплями дождя барабанят по панцирю, понимая при этом, что жизнь его находится в руках судьбы, везения и железа. А еще старшего Тюдора занимал вопрос: помнят ли его французские солдаты, марширующие рядом с валлийцами и англичанами, урок, полученный при Азенкуре? Там они не сумели выстоять против луков высотой в рост человека.

– Похоже, что на правом фланге стоит Перси. Нортумберленд, – проговорил Генри, прищуриваясь. – Синий лев на знаменах и щитах. Я думал, что они выступят за дело Ланкастеров.

– Должны были, – кислым тоном отозвался его дядя. – С самого начала они были на нашей стороне. Я и сейчас надеялся на них. Думаю, что Ричард на всякий случай держит их сыновей в качестве заложников в Лондоне. Во всяком случае, сам я поступил бы именно так на его месте.

– Итак, король Ричард занимает центр, Нортумберленд у него на правом крыле… Норфолк на левом.

Джаспер пожал плечами:

– Жидковата у него шеренга, прежде в ней было больше народа. Норфолка мы можем не бояться.

Последние слова он произнес, чтобы подбодрить племянника, на тот случай, если Генри боится наступать на войско, стоящее под королевским знаменами на возвышенности и превосходящее их числом почти в два раза. Однако младший Тюдор казался совершенно спокойным, и его дядя снова задумался над тем, с кем имеет дело в его лице: с невинным дураком, с мастером уверенно держаться перед людьми – или с человеком, таящим в себе загадку, считающим себя подлинным Избранником Судьбы, Красным Драконом, исшедшим из Уэльса, чтобы сразиться за трон. Рассматривая своего племянника, глядевшего на ожидавший их холм и войско на нем, Джаспер увидел в его глазах свирепую искорку, на которую даже не рассчитывал.

Их войско прошло всего лишь несколько миль от места последней ночевки. Люди его поели и опорожнились. День выдался ясным, небо оставалось чистым, и армия Тюдоров не стала останавливаться перед противником. Джаспер уже заметил, что часть строя противника начала сползать вниз по склону. Солдаты Ричарда рвались в бой, и до слуха Тюдора доносились далекие окрики капитанов и сержантов королевского войска, приказывавших всем вернуться назад и ждать команды. Даже простые солдаты в рядах противника понимали, что имеют преимущество, и Джаспер вполне мог представить, как они поудобнее перехватывают топоры и клинки, надеясь скоро пустить их в дело. С точки зрения некоторых молодых людей, их ожидало самое волнующее переживание в жизни. Смерти они не боялись: ей еще рано посещать их. Они верили в свою силу и волю, еще не подвергавшуюся подобному испытанию.

Звуки горнов остановили войско Тюдоров в половине мили от холма. Капитаны выстроили их прямоугольниками и приготовили к рывку на гребень. По коже Джаспера пробежал холодок, и он, перекрестившись, произнес про себя покаянную молитву, исповедавшись во всех грехах.