Пятнадцать сотен латной конницы мчались со склона на вдруг растерявшийся и сразу же остановившийся на месте центр войска Тюдоров. Никому из них еще не доводилось видеть подобное зрелище, одного грохота копыт было достаточно, чтобы замереть на месте. Французы и валлийцы равным образом заранее прогибались перед железным валом, с жуткой скоростью приближавшимся к ним. Они выставили вперед копья и вбили в землю щиты, чтобы укрыться за ними, однако в их рядах ощущалась тревога. Оказавшись перед строем своей армии, Генри и его дядя обратились лицом к орде, хлынувшей с холма. В том, куда метит Йорк, не могло быть никакого сомнения… Сам король Ричард скакал впереди – в сюркоте, разделенном на красную, золотую и лазоревую четверти. У Джаспера пересохло во рту от страха. Генри же остановился и подозвал к себе самых рослых мужчин со щитами, чтобы те приняли на себя первый удар. Они не могли уже успеть к войску Стэнли.

Тюдоры ожидали, но во время этого ожидания находящееся за их спинами войско пошло вперед. Генри и его дядя находились перед своей армией, однако капитаны и сержанты одним внезапным движением сдвинули шеренги вперед, и строй поглотил их. Солдаты уперли щиты и закрыли глаза в ожидании удара, которого им заведомо было не выдержать. Длинные пики взломают шеренги, и тяжеленные кони на полном скаку разрушат строй.

Глубоко вздохнув, Генри достал свой меч. Стоявший перед ним солдат высоко поднял знамя Тюдоров, хотя это означало, что он не сможет воспользоваться оружием в порыве безумной отваги. По правую руку от Генри башней возвышался огромный рыцарь, сэр Джон Чейни. Кивнув и подмигнув молодому Тюдору, он опустил забрало и повернулся лицом к валу накатывающей на них конницы, из-под копыт которой дождем рассыпались комья земли.

Король Ричард был впереди, за первым рядом своих всадников: он скакал в окружении рыцарей, до изнеможения погонявших коней, чтобы остаться впереди него. На какое-то время сам мир будто помчался вперед, словно взбесившись, хотя Генри прекрасно видел все, что происходило вокруг. Он не дергался и не отворачивал голову, когда люди вокруг него словно становились плоскими силуэтами, исчезавшими в воздухе после полученного жестокого удара. Копья били в железные попоны на конях, и те, сделав шаг-другой, валились на сломанных ногах, давя людей. Мощь и скорость напора вздымалась кровавой волной, пропитанной увечьем и смертью, и грохот битвы заполнил Босвортское поле.

Король уже видел возглавлявшего их человека, остававшегося неподвижным, как статуя, в то время как окружающие отчаянно сражались, чтобы сохранить его жизнь. Полный возмутительного спокойствия Генри Тюдор восседал посреди вихря смертей, вертевшегося вокруг него на расстоянии протянутой руки. Последний в своем роду…

Ричард пришпорил коня, зажатого среди пехоты Тюдоров, и яростно рубанул кого-то из теснившихся к его стременам. Тот рухнул под копыта его коня, и когда монарх вновь посмотрел на своего врага, он увидел, что путь к Генри Тюдору ему преграждает сидящий на невероятно крупном коне огромный рыцарь, широкий, как дверь в амбар. Забрало великана было поднято, и Ричард понял, что он ожидает удара в это слабое место. Глаза рыцаря поблескивали удовольствием от перспективы сразиться с самим королем: он ждал и был готов к бою. Сэр Джон Чейни обладал преимуществом в росте и ширине почти над каждым соперником, которого мог встретить на поле боя. Однако Ричард прошел школу боев с братом Эдуардом и больше, чем кто-либо другой на всем свете, знал сильные и слабые места этих быков в железной броне.

Вокруг продолжали сражаться, и обоим противникам приходилось следить за тем, чтобы не пропустить случайный удар копьем или булавой.