— И предотвратить твою встречу с ним я, вероятно, тоже не смогу, — продолжала Мора. — Если, конечно, Нив верно угадала причину, по которой ты его увидела. В таком случае ты обречена встретиться с ним.

— Обречена… — повторила Блю, строго взглянув на мать. — Это слишком веское слово для того, чтобы употреблять его за завтраком.

— Все остальные давно уже позавтракали, — назидательно ответила Мора.

Заскрипели ступеньки, извещая о возвращении Нив.

— Ошиблись номером, — сказала она. — Это часто у тебя бывает?

— Один номер достался нам после компании эскорт-услуг для джентльменов, — объяснила Мора.

— A-а, тогда все понятно, — сказала Нив и добавила, снова устроившись за столом: — Блю, если хочешь, я могу попытаться узнать, что же его убьет.

Мора и Блю сразу насторожились.

— Да, — сказала Блю.

Мора собралась было что-то сказать, но лишь плотно сжала губы.

— У вас есть виноградный сок?

Блю удивилась, но поспешно сунулась в холодильник и выудила оттуда кувшин.

— С клюквой.

— Отлично подойдет.

Мора с трудно поддающимся истолкованию выражением лица извлекла из шкафа темно-синюю салатницу, без особой почтительности протянула ее Нив и заявила:

— За то, что ты увидишь, я не несу никакой ответственности.

— Что? — снова удивилась Блю. — Что это должно значить?

И мать, и тетя промолчали.

Нив с мягкой улыбкой на мягком лице налила в салатницу сок до краев. Мора выключила свет. По сравнению с полутемной кухней мир снаружи сразу сделался ярким. По-апрельски яркие деревья жались к окнам, лист к листу, и все к стеклу, и Блю внезапно показалось, будто ее со всех сторон окружают деревья, будто она находится посреди беззвучного леса.

— Если собираешься смотреть, то, пожалуйста, веди себя тихо, — сказала Нив, не обращаясь ни к кому конкретно. Блю подвинула стул и села. Мора, скрестив руки на груди, прислонилась к кухонному столу. Нечасто можно было увидеть, чтобы Мора, чем-то раздраженная, ничего по этому поводу не предпринимала.

— Скажи-ка еще раз, как его звали, — попросила Нив.

— Он сказал только: Ганси. — Блю смутилась, произнося это имя. Почему-то мысль о том, что она может сыграть какую-то роль в его жизни или смерти, делала ее ответственной за его опосредованное присутствие в кухне.

— Этого достаточно.

Нив наклонилась над салатницей, беззвучно шевеля губами, по жидкости медленно двигалось ее темное отражение. Блю продолжала думать над словами матери: «За то, что ты увидишь, я не несу никакой ответственности».

От этого их нынешнее занятие казалось значительнее, чем обычно. Дальше от шуточек природы и ближе к религии.

В конце концов Нив что-то пробормотала. Блю не смогла понять значения этого нечленораздельного звука, зато на лице Моры вдруг появилось триумфальное выражение.

— Н-да, — сказала Нив уже вслух. — Вот это штука…

Она произнесла фразу с ударением на «штука», и Блю поняла, как все обернулось.

— Что ты видела? — спросила она. — Как он умер?

Нив, в свою очередь, не сводила глаз с Моры.