— Он здесь?

— Нет. Сказать по правде, он давно здесь не бывал. Живет в Кенте. Дела у нас идут не так блестяще, как раньше… Когда я был мальчиком, «Дорри» считали одним из самых крепких домов в Сити…

Найдя в Лесли благодарного слушателя, старик долго еще предавался воспоминаниям. А в конце признался, что ему семьдесят, и когда Лесли великодушно слукавила, что на столько он не выглядит, растрогался. Почти всему персоналу было за пятьдесят, кроме трех или четырех стенографисток, попутно исполняющих и обязанности бухгалтеров.

Клерк провел с девушкой час, объясняя характер и сущность операций «Дорри», и Лесли отчетливо поняли, что дело доживает последние дни. Теперь это была даже не компания с ограниченной ответственностью, а что–то вроде непонятного товарищества, в котором какие–то подозрительные лица имели микроскопические акции. Лесли слегка приуныла.

Впрочем недавно часть акций купил новый партнер некий мистер Паттерн. Однако в контору он так ни разу и не наведался.

— Какая доля осталась у мистера Дорри, я, конечно, не знаю, — признался старик. — Мистер Паттерн стал партнером шесть месяцев назад. Говорят, пожилой джентльмен; живет где–то в Брадфорде.

В полдень Лесли поговорила с управляющим банком и открыла для себя поразительную вещь: она фактически представляет фирму. Лесли имела право подписывать чеки, искать партнеров и заключать договора. Подчинялась она лишь мистеру Дорри, который давно уже одряхлел и не мог никем и ничем управлять, и мистеру Паттерну.

— Для молодой леди это очень большая ответственность, — сказал управляющий. — Восемьдесят тысяч фунтов кредита в наличной форме и почти сто тысяч в деле — это не так уж мало.

После обеда Лесли представили персоналу. Она с небольшим удивлением узнала, что один из тех, кого легкомысленно назвали стенографисткой, на самом деле мужчина, очень молчаливый и необщительный, исполняющий должность бухгалтера. Он проработал в фирме всего три месяца, но уже успел вызвать стойкую неприязнь всех служащих.

Лесли еще не до конца разобралась во впечатлениях своего первого дня в качестве главы фирмы, но уже поняла, что недолюбливаемый бухгалтер — единственный компетентный специалист в штате. Это он проводил операции по импорту, договаривался о кредитах; только от него она смогла добиться толкового ответа на вопрос о состоянии счетов; только он мог дать ей консультации по всем финансовым сделкам.

Перед самым уходом Лесли к ней в кабинет заглянул старший клерк.

— Чуть не забыл, мисс Рейнджер: мистер Дорри особо просил напомнить вам, что ни при каких обстоятельствах обсуждать дела фирмы ни с кем из посторонних вы не должны.

Лесли вспыхнула.

— В этом предупреждении не было необходимости.

Лесли провела три загруженных работой дня, наводя порядок в деле, заставляя шевелиться дремлющий персонал с риском также вызвать нарекания в свой адрес. В субботу Лесли получила из главной конторы письмо, в котором сообщалось, что господа Дорри настолько удовлетворены работой мисс Рейнджер, что ее жалованье повышено до двух тысяч фунтов в год. В коридоре, потирая руки, к ней подошел старший клерк.

— Вы принесли нам удачу, мисс Рейнджер. За эту неделю у нас открыто восемнадцать новых счетов! Вот так–то. Над нами могут посмеиваться, но мы уже были в деле, когда обо всех этих новоиспеченных акционерных компаниях еще никто и не слышал!

Безусловно, этим можно было гордиться, но на практике использовать было нельзя. Прошло то время, когда здесь имели счета, и весьма значительные, крупные индийские дома и торговцы Восточной Индии. Конкуренция со стороны современных банков и работа по старинке привели к постепенному сворачиванию операций; теперь здесь имелось в наличии не более пятидесяти счетов.