|
И не из-за этических соображений, как заявил тогда, а из-за опасения, что никогда не сможет добиться подлинного сходства. Он хотел объяснить ей про аутотрансплантацию, наружный эпителий и находящийся под ним кориум и насколько маловероятно, что… Но когда в его кабинете появился будущий пациент, Маккензи сразу же понял, почему они выбрали именно его. Он был почти такого же роста, может быть, чуть ниже — на дюйм, не больше, — и фунтов на пять — десять поменьше весом. Но обе проблемы легко преодолевались с помощью более высоких каблуков на ботинках и нескольких биг-маков.
Череп и черты лица были замечательные и имели поразительное сходство с оригиналом. В конечном итоге понадобилось только изменить форму носа и выполнить неполнослойную кожную имплантацию. Результаты оказались хорошими, даже очень хорошими. Хирург предположил, что рыжие волосы мужчины не имеют значения, поскольку их можно сбрить и использовать парик. С новым набором зубов и хорошим макияжем его смогут отличить разве что самые близкие родственники. За семь часов в операционной у Маккензи сменилось несколько разных бригад. Он говорил им, что, когда начинает уставать, ему нужна свежая помощь. В клинике никто ни о чем не спрашивал Т. Гамильтона Маккензи, и только он видел окончательный результат. Маккензи выполнил свою часть сделки.
Обувь она сменила в машине. Единственный раз, когда её чуть не схватили, причина была в грязи, которая прилипла к подошвам её ботинок и которая затем привела ФБР на то место, где она побывала несколькими днями раньше. Перекинув через плечо сумку, она ступила на дорогу и медленно направилась к дому. Место они выбрали удачно. Дом фермера стоял в нескольких милях от ближайшей постройки — если таковой можно считать заброшенный амбар, — в самом конце просёлочной дороги, куда не решились бы свернуть даже отчаявшиеся любовники. Дом казался необитаемым, но она знала, что они были там, ждали и наблюдали за каждым её движением. Она без стука открыла дверь и сразу же увидела одного из них. — Наверху, — сказал он. Она молча прошла мимо и стала подниматься по лестнице. Наверху она прошла прямо в спальню и увидела молодую девушку, сидевшую на кровати с книгой в руках. Салли оторвала взгляд от книги и улыбнулась при виде хрупкой женщины в надежде, что та принесла ей ещё один роман. Женщина сунула руку в сумку и застенчиво улыбнулась, прежде чем достать книжку и отдать её девушке. — Спасибо, — сказала Салли, взяла книжку, глянула на обложку и быстро перевернула её, чтобы прочесть аннотацию. Пока Салли была занята чтением, женщина отстегнула от сумки длинную плетёную верёвку, служившую в качестве ручки. Салли раскрыла книгу на первой главе. Она уже решила, что будет читать её очень медленно. Кто знает, когда ей принесут следующую. Движение было таким быстрым, что она даже не почувствовала, как верёвка обвила ей шею. Голова Салли дёрнулась назад, шейные позвонки не выдержали, и подбородок безжизненно упал на грудь. Кровь тоненькой струйкой потекла изо рта, по подбородку и на обложку с названием «Время любить и время…».
Шофёр немедленно подчинился и остановил машину, не понимая, что происходит. Подъехала машина «скорой помощи» и остановилась сзади него. Коп слез с мотоцикла, подошёл к его лимузину и постучал в стекло. Шофёр нажал кнопку на подлокотнике, и стекло бесшумно опустилось. — Что-нибудь случилось, офицер? — Да, сэр, мы получили срочное распоряжение, — сказал полицейский, не поднимая защитного стекла на шлеме. — Ваш пациент должен быть немедленно возвращён в клинику университета Огайо. Появились непредвиденные осложнения. Вам предписано пересадить его в машину «скорой помощи», которую я должен буду сопроводить в город. |
