— Дело в том, что ваш сын не умер. Говорят даже, что вы отвезли его, скрыв под парусиной, на станцию под видом теленка.

Де Горн стал отплевываться и протянул руку, точно собираясь торжественно поклясться. Но затем он сразу изменил выражение лица и с хохотом заявил примирительным тоном:

— Ну и разбойник же этот Матиас! Какую штуку придумал! Значит, он хотел объявить себя покойником! И думал, что я помогу ему получить страховую премию!.. Точно я способен на такую мерзость!.. Ты меня, парень, не знаешь еще!

И затем он быстро удалился, делая вид, что эта смешная история его очень забавляет. По пути он старался своими сапогами прикрыть следы шагов на снегу, оставленные его сыном.

Когда Ренин вернулся в дом, Гортензии там уже не было.

Он отправился к кузине Эрмелине. Ему сказали, что Гортензия извиняется, но она устала и, нуждаясь в отдыхе, принять его не может.

«Превосходно, — подумал Ренин, — она меня избегает. Следовательно, любит. Развязка приближается».

«В честь бога Меркурия»

«Госпоже Даниель, Ронсьер,

через Базикур, 30 ноября.

Дорогой мой друг!

Уже две недели я не получаю от Вас писем. До пятого декабря, то есть до того неприятного для Вас дня, когда истекает срок нашего соглашения, я и не надеялся, что получу от Вас весточку. А с этого дня Вы ведь будете свободны от своего обязательства. Признаюсь Вам, что для меня эти семь победных приключений, которые мы вместе пережили, были источником большой радости. Я жил эти дни вблизи Вас. Я сознавал, что Ваш новый образ жизни, полный свежих впечатлений, приносил Вам большую пользу. Счастье мое было таково, что я не смел с Вами о нем говорить и обнаружить в Вашем присутствии всю силу моих чувств. Единственной моей заботой было Вам нравиться и доказать Вам мою безмерную преданность. А теперь, дорогой друг, Вы отказываетесь от своего соратника, своего спутника. Пусть все будет согласно Вашей воле!

Я подчиняюсь Вашему решению. Но позвольте мне рассказать Вам о том, как я представлял себе наше последнее совместное приключение. Я напомню Вам слова, которые Вы мне сказали и которые навсегда запечатлелись в моей памяти.

«Я требую, — заявили Вы, — чтобы вы мне вернули старинную застежку из сердолика в филигранной оправе. Я получила ее от моей матери. Все знали, что застежка эта приносила счастье и моей матери, и мне. С тех пор как она исчезла из моей шкатулочки, я несчастна. Верните же мне мою застежку, добрый гений!»

А когда я стал Вас спрашивать, когда именно застежка пропала, Вы ответили мне со смехом: «Шесть… семь… или восемь лет тому назад… Хорошо не знаю… Не знаю… как она пропала… Я ничего не знаю».

Видимо, Вы бросили мне вызов, думая, что я обещания своего не выполню. Но мне все же хочется Вас порадовать. Для Вашего душевного спокойствия Вы должны иметь свой талисман. Над этими маленькими суевериями нельзя смеяться: часто подобные суеверия руководят нашими лучшими поступками.

Дорогой друг, в этом деле Вы мне не оказали никакой помощи. Я торопился, имея в виду приближающееся пятое декабря, и позорно провалился. Но все же мне удалось так повернуть это дело, что, если Вы захотите одна идти к цели, то у Вас много шансов, что Вы этой цели достигнете.

И Вы будете продолжать мною начатое. Не так ли? Это вопрос чести. В определенный срок мы должны внести в книгу наших судеб восемь интересных приключений. В этих приключениях мы проявили много энергии, логичных умозаключений, проницательности, а иногда даже немного героизма.

Теперь очередь за восьмым приключением. От Вас зависит, чтобы оно заняло подобающее место пятого декабря до того момента, когда стенные часы пробьют восемь раз.

В этот знаменательный день Вы должны действовать так, как я Вам укажу.