— Вы можете поддерживать связь с Кайяно? — поразился Том. — Но это же в сотнях световых лет отсюда!

— Все инопланетянская техника. — Домэнго устало махнул рукой. — Понятия не имею, как это достигается, но у меня — прямая видеосвязь с господином Валгиндой, опринкианским представителем в Совете, а он соединил меня с другими членами Совета, представляющими еще более древние и мудрые цивилизации. Проблема, безусловно, осложняется тем, что бульбур желает немедленно отбыть на родину на борту звездолета джактальского посла — ведь звездолет теперь поступает в его полное распоряжение. Сам посол уцелел, к счастью. Но он совершенно разбит. Эмоциональное воздействие бульбурских мелодий так велико, что от него не существует физической защиты. Бульбур теперь единоличный хозяин джактальского корабля. И для него, конечно, незамедлительное отбытие на Бульбурию представляется самым что ни на есть простым решением.

Домэнго умолк и уставился на Тома и Люси. Те, в свою очередь, выжидательно смотрели на Секретаря. Наконец Аскизи моргнул.

— Сбивчиво говорю, да? В моем возрасте двух часов сна маловато. Простите, я сейчас… — Домэнго выдвинул из стола ящик, и вынул оттуда вазу с одним-единственным золотистым цветком, похожим на тюльпан. — Это, — объяснил он Пэрентам, — одна из немногих бульбурских вещиц, которые джактальский посол позволил Котинку взять с собой на Землю. Котинк, отдал мне этот цветок, поскольку, как он сказал, ему он сейчас не очень нужен. Он мне объяснил, что я должен нюхать его, если я устал или болен. — Аскизи поднес цветок к носу и понюхал его. Глаза его немедленно заблестели, лицо озарилось улыбкой. — Восхитительно! воскликнул Секретарь и убрал вазу с цветком в стол. — Нужно было раньше его понюхать, до вашего прихода. Эффект длится часа два, но этого хватит для нашего разговора. Вот только не припомню, на чем я остановился. Я сказал, что джактальский посол остался в живых, после того как бульбур поверг его?

— Вы сказали, что он еще жив, — уточнила Люси.

— Ну да, — кивнул Домэнго. — Я лично видел, как его вели на корабль, который теперь принадлежит бульбуру, сегодня с утра. Он нетвердо держался на ногах и мог передвигаться только с посторонней помощью. Я так понимаю, что случившееся с ним аналогично тому, как если бы жизненно важная жидкость — назовем ее кровью — застыла у него в жилах. Но после того как бульбур пропел ему воодушевляющую мелодию, он немного пришел в себя.

— Я очень рада, — вздохнула Люси. — Конечно, он совершенно ужасен, но все-таки…

— Ужасен, — согласился Домэнго. — Но он — джактал, и тут ничего не поделаешь. Вся его жизнь вкупе с унаследованными инстинктами создала из него существо, понимающее только один тип отношений — тиранию! Хотя сейчас вы бы его вряд ли узнали. Он даже, сделав колоссальное усилие, пожал мне руку по пути к кораблю. Официально я должен был там присутствовать. В конце концов он пока что аккредитованный посол Джактальской империи.

Кроме того, он пытался извиниться передо мной — говорил, правда, заплетающимся языком. Я заверил его, что все в полном порядке. Что никто не обиделся.

— Ложь во спасение, — пробормотал Том.

— Безусловно, — усмехнулся Домэнго. — И потом, эго не повредит, с учетом будущего, нашим отношениям с джакталами. Но… вернемся к тому, о чем я в первую очередь хотел поговорить с вами.