— Я тебе пальцы на ногах отрежу, — отвечаю я ему. — Один за одним, а потом заставлю смотреть, как я скармливаю их тем проклятым рыбам, если ты не перестанешь перебивать меня.

Он вскидывает руки вверх, мол, Воу, без проблем. Чего ты так завелся? а я стискиваю зубы, поворачиваясь обратно к камерам. Я сканирую битком набитый зал, сектор за сектором, в поисках Бьянки. Но с тем же успехом мог выделиться Бетрасканец в снежную бурю, то есть вообще никак. Его кожа голубая, а благодаря свету аквариумов и звездного потолка, все в этой комнате голубые. Не помогает и то, что у всех на этой вечеринке чертовы маски на лицах.

Я продолжаю последовательно всматриваться, прорабатывая каждый квадрат, пока наконец не нахожу его. Он поднял все четыре руки в воздух, раскачивая ими в такт битам музыки, острые, словно бритва, зубы обнажены в ухмылке. Он окружен тем, что по моему разумению можно назвать лишь гаремом, то есть — дюжиной юных девушек и парней разных видов, сгрудившихся вокруг него. Они танцуют, обратив к нему лица, словно цветы к солнцу. Их окружает такое количество личной охраны, что сюда больше бы подошло слово «ужасающее». Все они челлерианцы, как и Бьянки — огромные, голубые, и зубов у них больше, чем голова. Их мускулы едва помещаются в костюмы, а учитывая качество портных Бьянки, выбор, вероятнее всего, преднамеренный. Несмотря на толпу, она окружают своего босса, в четыре глаза наблюдая за тусовкой, и у каждого под пиджаком подозрительная выпуклость.

— Ладно, ребятки, — говорю я команде. — Бьянки в северо-западном углу. Уровень охраны вокруг него опасно зашкаливает, и есть только один способ подобраться к нему поближе.

— И какой же? — интересуется Золотой мальчик.

— Танцуйте так, будто у вас в штанах есть задница.

— Уже, — не колеблясь, отвечает Тай, хватая Аврору за руку и увлекая ее в толпу. Сквозь низкий гул музыки едва слышен ее писк.

Скарлет и Кэт задерживаются у аквариума. Скарлет разглядывает тех, что стоят у стены, но в ее микрокамере видна очередная рыба, теперь я вместе с Дэриэлом глазею на эти проклятые штуковины. Насколько я могу судить, у Касселдона Бьянки действительно есть по одному виду со всей галактики. Эта рыба змеевидная, два метра в длину, и огненно-оранжевая, словно волосы Скарлет. Весь фокус в том, что по обеим сторонам от ее морды располагаются два ядовитых мешочка, которые в разы больше, чем ее голова, придавая ей вид дико раздутых щек. Белые глаза выпучены, будто она не меньше меня удивлена происходящим здесь.

С другой стороны Кэт на протяжении всего вечера продолжает пялится на нашего Альфу с Безбилетницей. Такой фокус съемки мне не нравится. Мы уже были свидетелями одной вспышки и потом еще одной, когда она вернулась в жилище Дэриэла, и от нее несло ларрасианским семптаром, здесь было о чем побеспокоиться.

— Эм, Нуль, — говорю я. — Не могла бы ты оглядеть всю комнату?

Она послушано поворачивается на двести семьдесят градусов, давая мне возможность хорошенько рассмотреть толпу. Нет ничего такого, что мне не удалось бы разглядеть через верхние камеры видеонаблюдения, но как и ожидалось, от нашего Лица не укрылся намек в моем тоне. Она мгновенно обращает внимание на Аса рядом.

— Почему вечно им достается все веселье? — вопрошает Скарлет, внезапно хватая Кэт за руку, и увлекая ее в толпу.

Кэт фыркает, Скарлет смеется, а я, несмотря на сковывающее меня напряжение, тоже улыбаюсь. У Скарлет просто невероятный смех. А теперь она еще и подхватывает нашего пилота в необычном движении и запрокидывает назад. Здесь столько видов и каждый танцует по-своему. По одному, в парах, по десять сразу, руки переплетены либо вообще не касаются друг друга.

После пяти лет в Академии Аврора, чьи коридоры по большей части были заполнены землянами, бетрасканцами и изредка сильдрати, я все равно не привык к такой мешанине видов.