Я приложил руку к груди павшей статуи. Осколок бирюзы был безмолвен и мертв. Вспышка озарения, пронзившая меня в тот момент не сразу разложилась по полочкам. Как и всегда в таких случаях, я сперва начал творить, а уже потом принялся думать, зачем.

- Лин, что ты делаешь? – непонимающе вопросил Сай.

Отвечать я не стал.

Темная бирюза. Чтобы залить своим цветом останки статуи и напитать им свою ладонь.

Лезвие рейлин обагрилось запретным цветом крови, после чего я приложил руку к груди статуи, размазывая алое пятно по гладкому кристальному телу. Из инвентаря появилось Вересковое Небо, волшебная палочка, трофей крыс. В бою я напрочь о нем забыл, зато хоть сейчас вспомнил.

Я пожелал изо всех сил выстрелить цветом, и мне удалось. Артефакт ответил, разразившись ярким всполохом. В голове закружилось, а рука вдруг онемела. Забытые боги, а ведь я это делал последней здоровой конечностью, лишенной уродств хаоса.

Цвет начал постепенно пропитываться сквозь ладонь в изломанное тело камня.

- Умиротворение, - пояснил я. – Бирюза во мне и в этом камне усмирит васильковый, что был заключен в этот артефакт для сражений. Я думаю, что суть моей силы, темной бирюзы – умиротворять все вокруг себя. Помните, статуи осыпались, теряя разум, который в свое время лишил их этого умиротворения камня? Механизмы покрывались люминорисом, не желая работать и сражаться. А впитавшись в мелодию моего хаани, умиротворение разнеслось над изломанными землями, освободив заключенные души. Дело не просто в том, что я изменил цвет изломанных земель. Дело в том, что это была именно темная бирюза, - сбивчиво попытался пояснить метавшиеся внутри черепа мысли. - Хотя аспект Рин мог бы сработать примерно так же, конечно.

- А почему это не работает на мне или Сае? – спросила Рин. – Да и на обычных живых врагах, когда ты применял свою силу?

- Ну, это все же цвет, а не аспект, как у тебя. Не думаю, что он умеет умиротворить другой цвет, а он у вас с вороном уже есть. Здесь же я пытаюсь только немножко его ослабить, чтобы не добить то что могло остаться внутри этого камня.

- Кстати, говоря об этом, я вдруг вспомнила еще кое что. Если не ошибаюсь, одна из Забытых богов, или старшая из Дочерей Смерти, правила схожим аспектом, силой Покоя. И если не ошибаюсь, ее цветом была светлая бирюза.

- Слушай, Лин, - вмешался ворон. – А почему на твоей родине вообще поклоняются Забытым? Они всегда были вашими покровителями?

- Не знаю, друг, - пожал я плечами. – Сколько я себя помню – всегда. Но возможно что-то могут знать и твои будущие сородичи. Храм безбожников – это ведь бывший храм матери-Погибели. А для нас они всегда были Забытые боги, а не Дочери. Не смотря на статуи у великого гейзера, до недавнего времени я даже не знал, что вместо оскверненной разрушением статуи третьей Забытой когда-то была прежняя форма бога-чудовища. До того, как она призвала в мир Пустоту.

- Хм, вот оно как… Знаешь, Лин, сорян что поднимаю твою любимую тему, но вороны Геотермы жрут ведь не всех подряд, а только сиинтри. С пойманными ими другими зверянами это дает не больше, чем любое нападение пустотника на разумного. Вороны сдерживают свою пустоту именно благодаря сиин.

- К чему ты клонишь?

- Кто-то из вас в курсе, чем конкретно отличается аспект от цвета? Можно ли обратить одно в другое… - спросил ворон.

- …и использовать бирюзу для снятия симптомов одержимости пустотой? – продолжил я его мысль, догадавшись о ее сути. - Хороший вопрос, ворон. Я узнаю у Моры.