Рядом присела излишне любопытная двуцветная, наверное, предчувствуя появление на свет такой же двуцветной сестренки.

Я порезал руку и в точности повторил свои действия. Разве что теперь Сайрис и Рин крепко держали не желавшие быть вместе осколки разбитого кристалла и камня. Я призвал силу цвета вновь, а затем прижал волшебную палочку и пропустил в тело статуи заряд.

Перед глазами блеснул васильковый свет, словно разбрызганная щедрой кистью краска. Свет. Голова вдруг резко закружилась, а перед глазами проплыло сообщение от великого отца. Нет, много сообщений одно за другим. Боги, что я сделал не так? Все ведь было в точности как в прошлый раз. Но почему тогда.. я даже не знаю, что со мной.

Я попытался проморгаться, сконцентрировать внимание на буквах перед лицом, но дыхание перехватило, а на прорезанной рейлин руке открылся глаз. Глаз хаоса, хотя рука была здоровой, последней нормальной на моем теле.

- Пе.. чать.. – едва сумел выговорить я, глядя на архонку.

- Я уже, Лиин, - на лица архонки был страх и непонимание. – Это не хаос. Оно вообще не реагирует на способность!

- Есть способ, - едва сумел я расслышать слова друга.

Я почувствовал, что из носа течет кровь. Или нет – это был цвет. Васильковый с бирюзой, что как и в глазах двуцветного осколка не желал смешиваться.

В руках у друга снова появился трофейный короткий меч.

- Да.. нихрена..! – попытался выговорить я максимально емкую фразу теми словами, которые ворон бы понял быстрее всего.

Я выронил рейлин и попытался сжать и разжать руку. Она прекрасно слушалась, но я не чувствовал ее, словно она принадлежала вовсе не мне. Единственное, что мне пришло в голову, это достать фиал здоровья и вылить его на руку, добавив к нему немного магии родного цвета. Если виноват не хаос, то сила этого оружия. Логично предположить, что у него может быть и побочное действие. Или сама суть цвета так действует на меня.

Темная бирюза.

- Ааарр!! – закричал я, всполошив летавших вокруг нас падальщиков, что никак не могли дождаться, пока мы уйдем, чтобы приступить к пиршеству.

Пока нас не было, некоторые из них уже принялись растаскивать части тел.

Я часто задышал, словно организм пытался так сбить неожиданно нахлынувшую боль. Затем вспомнились слова давней сиинской молитвы. Да убережет меня бирюза и не коснется тень ворона. Ворон здесь означал не только сорами, сколько вестника самой Мортис. Почему в молитве моих сородичей заключен цвет и чем он отличается от аспекта?

Новых слов Рин я уже разобрать не смог. Она открывала рот, но звуки не складывались в осмысленную речь. Будто девушка называет случайные бессмысленные слова, которые просто не способны стать предложением.

- Боги…

* * *

Бескрайнее море высокой травы вокруг Геотермы. Ледяные стены, что возвышаются над головой, словно божественные монолиты. Покрытый водным паром гейзер кипящей воды, что взметается ввысь, взлетает, разбрасывая повсюду брызги. Миллионы капель, сменивших кипящий гнев на теплую милость.

Воющий ветер, что порой забирается внутрь ледяного кратера, треплет бирюзовое море и направляет потоки теплого дождя по своему усмотрению, создавая теплый дождь, поливающий травы у наших ног и на наших крышах.

По легендам, у тари не было в днях недели выходных. Но каждый выходной случался, когда начинался дождь. Я не знаю, откуда пошла эта традиция. Ни у одной иной расы зверян не было подобной, кроме них. И еще у сиин. Только для нас это был не настоящий дождь, а великий гейзер и направляющий его ветер.

Хотя, чего скрывать. Для моего народа поводом для выходного дня могло служить почти что угодно.

Я плыл в мыслях об этом. Перетекал, словно из кадра одного сна или воспоминания в другой.