— Конечно. Вчера вечером я получил твою записку. Я только притворялся, что не получил ее. Я послал за тобой стражников, чтобы Хорстен и его… сообщница открыли свои карты. Хотел, чтобы они чем-то выдали себя. Если бы я ничего не добился, придумал бы какой—нибудь другой способ. Но ты бросил вызов Хорстену и ускорил события.

Я ничего не сказал.

— Какого дьявола ты пытался спасти меня, если знал, что Хорстен убьет тебя безоружного?

— Понятия не имею.

Я подошел к окну, и Боб показал мне на победоносно развевающееся на свежем утреннем ветерке знамя Черного Солнца. За ним стоял на якоре под охраной серых эсминцев флот викингов.

— Дейл, мне нужна твоя помощь, — сказал он. — Я не могу отпустить тебя сейчас, не знаю, смогу ли отпустить когда-нибудь. Мы должны восстановить цивилизацию.

— На песке?

Он гордо выпятил вперед черную бороду.

— Ты слишком мягкосердечен. Но в этом году никаких набегов не будет. Индиана может спать спокойно. Мы найдем продовольствие в другом месте, урежем рационы, если будет необходимо. Я в долгу перед тобой и потому уступаю.

Я ничего не сказал. Взгляд Гарсона был устремлен на флаг, каждая морщинка на его железном лице полна нестерпимой гордости.

— Ты мог убить меня, — сказал он. — Но не убил.

Я вдруг почувствовал слабость и тошноту, у меня перехватило дыхание.

— С этим мы как-нибудь разберемся, — сказал Гарсон.

Спустя пару секунд я кивнул.

Все это произошло год назад.

Гарсон сдержал слово. Никаких набегов в течение зимы не было. Ученые Города разработали несколько новых видов оружия. У нас теперь много проекторов тепловых лучей. И я понимаю, что это значит.

Правитель Гарсон проделал слишком длинный путь по дороге власти, чтобы видеть хоть что-нибудь кроме миража в ее конце. В этом году набегов не было, но скоро они начнутся.

Гарсон — мой друг, он доверяет мне, но я знаю, что он — Враг. Когда мы вчера пили вино, каждый глоток колом вставал у меня в горле, потому что я постоянно думал о неутолимой жажде власти, которая была в каждом бокале, который выпивал Боб, в каждой крошке, которую он съедал, в каждом вдохе, который он делал. Мы выпивали вместе, но я все больше утверждался в одной мысли.

Когда-нибудь мне придется его убить.