Великий Инквизитор и отец Фаррелл подошли поближе.

– Он быстро восстанавливается, – сообщил техник, стоявший у пульта. – Мы держим его на грани сознания. Можем привести в чувство за несколько секунд.

– Как долго продолжался последний холодный сон? – спросил отец Фаррелл.

– Шестнадцать локальных месяцев. Тринадцать с половиной стандартных.

– Разбудите его, – приказал Великий Инквизитор.

Секунда – и веки мужчины дрогнули. Он был невысок, подтянут и мускулист, на теле – ни шрамов, ни кровоподтеков. Руки и ноги крепко связаны. За левым ухом был вживлен нейрошунт, от которого почти невидимые оптоволоконные провода тянулись к консоли.

Человек застонал.

– Капрал Бассин Ки, – позвал Великий Инквизитор. – Вы меня слышите? Капрал Ки издал какой-то нечленораздельный звук.

Великий Инквизитор кивнул и продолжил тоном светской беседы:

– Ну что, капрал, начнем с того, на чем мы остановились?

– Долго… – с трудом шевеля сухими, застывшими губами, проговорил капрал Ки. – Долго я…

Отец Фаррелл, подойдя к пульту управления, кивнул Мустафе.

Оставив вопрос капрала без ответа, Джон Доменико кардинал Мустафа ласково поинтересовался:

– Почему вы с капитаном де Сойей отпустили девочку?

Капрал Ки открыл глаза, моргнул – словно свет причинял ему боль – и снова закрыл. Он ничего не сказал.

Великий Инквизитор кивнул своему помощнику. Отец Фаррелл пробежался пальцами по пиктограммам сенсорной панели, но не стал пока активизировать ни одну из них.

– Повторяю. Почему вы с де Сойей позволили девочке и ее преступным сообщникам бежать с Рощи Богов? На кого вы работали? Каковы были ваши мотивы?

Капрал Ки лежал на спине, стиснув кулаки и крепко зажмурив глаза. Он по-прежнему молчал.

Великий Инквизитор едва заметно указал головой влево, и отец Фаррелл взмахнул двумя пальцами над пультом. Для человека непосвященного пиктограммы выглядели столь же абстрактно, как иероглифы, но Фаррелл хорошо знал их значение.

Та, что он выбрал, символизировала раздавленные яички.

Капрал Ки судорожно вздохнул и открыл рот в безмолвном крике, но нейроингибиторы заблокировали звук.

Великий Инквизитор кивнул, и Фаррелл убрал пальцы с активной зоны над пиктограммой. По телу капрала пробежала дрожь, мышцы живота непроизвольно сократились.

– Это всего лишь виртуальная боль, – прошептал Великий Инквизитор. – Нейронная имитация. Ваше тело не пострадало.

Ки попытался изогнуться и посмотреть, правда ли это, но путы прочно держали его.

– А может, и нет, – продолжил кардинал. – Может, на этот раз мы прибегли к старым, менее изысканным методам. – Он подошел поближе к плите, так, чтобы Ки мог видеть его лицо. – Повторяю… почему вы и отец капитан де Сойя отпустили девочку на Роще Богов? Почему вы атаковали члена экипажа Радаманту Немез?

Капрал Ки оскалился в ухмылке:

– С-с-сука!

– Именно. – Великий Инквизитор снова кивнул отцу Фарреллу.

На этот раз Фаррелл активизировал пиктограмму «раскаленная проволока над правым глазом».

И вновь капрал Ки открыл рот в безмолвном крике.

– Итак, – ласково проговорил Великий Инквизитор, – почему?

– Прошу прощения, ваше преосвященство, – отец Фаррелл бросил взгляд на комлог, – но месса Конклава начинается через сорок пять минут.