Опьяненная боем, Доун не сдавалась и, уворачиваясь от лязгающих зубов или когтей, двигалась все увереннее и точнее.

Выпад — финт. Укус — уход.

Наконец Доун навела револьвер на морду чудовища. На этот раз она вовремя вспомнила, что не стоит встречаться с ним взглядом.

— В сердце! — крикнул Кико. — Целься в сердце!

Она прицелилась.

Где-то сзади раздался вопль Кико — хвост твари швырнул телепата на ствол дерева, затем тотчас же развернулся и, вибрируя, со свистом понесся навстречу Доун. Она нажала на курок и упала плашмя.

Существо опередило ее на какую-то долю секунды.

Хвост обрушился Доун на предплечье, и отбросил ее вместе с револьвером в тот самый миг, когда прогремел выстрел. Она грохнулась лицом в грязь, и — о чудо! — увидела, что прямо перед ее носом посверкивает серебро распятия.

Она схватила крест и, заорав что было сил, перекатилась на спину. Прямо на нее падал хвост, шипы на конце сверкали так, что, казалось, будто они вдруг выросли. Доун выставила распятие перед собой и, почувствовав соприкосновение, вжала его в бледную плоть. Раздалось шипение, повалил пар — тварь получила по заслугам.

Чудовище откинуло голову и издало протяжный вопль боли.

Тем временем Кико неторопливо подошел к монстру вплотную, вскинул револьвер и выстрелил твари прямо в сердце.

Пуля достигла цели — существо как будто схлопнулось. Прижав когти к груди, оно разинуло пасть в немом крике, и лунный свет на мгновение отразился от стальных клыков. Хвост свернулся и забил по земле. Чудовище закачалось, шагнуло назад… И наконец зашипело, испаряясь без остатка, точно так же, как и предыдущий противник Доун.

Под деревом осталась лишь слабо поблескивающая бесформенная кучка черных лохмотьев. Кико стоял рядом, держа револьвер и распятие наготове. Вскоре и ткань сгорела дотла.

— А любимая собачка Брейзи сбежала, — произнес телепат слегка напряженно, морщась и стараясь не шевелить левой рукой. Глядя на его лицо, покрытое подсыхающими струйки крови, Доун снова поразилась самообладанию лилипута.

— И, черт побери, — добавил Кико, — я просто диву дался, увидев, чем закончилась твоя давешняя игра в гляделки с одним из них. Неудивительно, что босс отпустил тебя с нами. Наверное, у тебя повышенная сопротивляемость ко всяким гипнотическим фокусам, Доун, и он явно об этом знает. Господи, подумать только, смотреть им в глаза — это же гиблое дело! Если захотят, они могут заставить тебя сделать все, что угодно. Я уж подумал, что все, кранты тебе.

Доун, расхваливаемая на все лады, приросла к месту. Буквально. Она оцепенела, охваченная безмолвным ужасом — так бывает, когда ты один в доме, маешься бессонницей, и вдруг, в полночь, слышишь звук. Шаги в прихожей, тихий шорох под кроватью. Глухой стук, от которого замираешь, молясь в душе, чтобы это оказалось всего лишь галлюцинацией. В такие минуты тело цепенеет и может только ждать и надеяться — как будто достаточно просто не шевелиться, и тогда неведомое чудище исчезнет само по себе.

Доун даже не могла заставить себя спросить у Кико, вернется ли за ними ускользнувший противник Брейзи. Если судить по тому, как телепат сжимал в руках оружие, ответ мог быть только один.

Через несколько минут появилась Брейзи, деловито помахивая аптечкой, сменившей арбалет.

«Видимо, сходила к машине», — подумала Доун. Она боялась пошевелиться, чтобы не нарушить это хрупкое затишье.

Брейзи сразу же взялась за дело — натянула резиновые перчатки, взяла образец кожи с обожженного предплечья Доун, поместила его в пробирку и заткнула пробкой.