|
То, как ты всегда относилась к нам троим. Необъяснимая Белкина преданность кошке, родившей нежеланных котят. А еще то, что Кисточка вспомнила, как где-то после нашего появления на свет ты по ошибке принесла ей петрушку вместо пижмы. Петрушка используется для того, чтобы остановить молоко у матери, которой некого кормить. Тебе она была очень нужна, правда?
Когда он закончил, в пещере воцарилось долгое молчание. Было так тихо, что Воробью казалось, оудто он слышит стук собственного сердца. — Раз ты так много знаешь, — наконец, медленно проговорила Листвичка, — то, может быть, ты знаешь и то, что будет дальше? — Нет, — ответил Воробей. Ему показалось, будто Листвичка хотела сказать ему что-то еще, но в последний миг удержалась. Он хотел было пробраться в ее сознание и узнать, в чем там дело, но почему-то не решился. Честно говоря, он просто боялся того, что ему может открыться. — Ты должен помочь брату с сестрой, — резко и почти зло сказала Листвичка. — Вы должны научиться жить с этой правдой, слышишь? Ради всего племени! «Какое ты имеешь право говорить нам, что мы должны, а чего не должны?» Воробью хотелось презрительно бросить этот вопрос Листвичке, но он тоже удержался. Вообще-то, целительница была отчасти права. Рано или поздно они должны смириться с правдой и начать жить дальше. — Прошу тебя, — с отчаянием в голосе прошептала Листвичка. — Разыщи Львиносвета и Остролистую и поговори с ними, пока не произошло еще что-нибудь ужасное! «А что еще может произойти?» Воробей в недоумении пожал плечами, однако молча вышел из палатки. Листвичка просто боялась за них троих — она всегда так вела себя, когда в племя приходила какая-то беда. Принюхавшись, Воробей учуял Львиносвета, подходившего к куче дичи с полной пастью добычи, и бросился к нему. — Брось все это и иди за мной! — приказал он, мотнув головой. — Надо поговорить. Он почувствовал растерянность брата, однако Львиносвет покорно бросил дичь в кучу и пошел следом за Воробьем к выходу. — Где Остролистая? — спросил Воробей. Предчувствие близкой беды охватило его при мысли о том, как сестра перенесет этот новый удар судьбы. «Ей будет гораздо тяжелее, чем нам. Для нее нет ничего важнее Воинского закона…» — Понятия не имею, — ответил Львиносвет. — В лагере ее нет, но я не видел ее с самого рассвета. — Нужно ее найти, — воскликнул Воробей, когда они выбежали из лагеря в лес. — Она… она узнала кое-что и ужасно расстроилась. — Что она узнала? — Расскажу, когда найдем Остролистую, — отмахнулся Воробей. Подняв голову, он принюхался, ища запах сестры. — Скажи сейчас, — не отставал Львиносвет. — Знаешь, может, хватит секретов? Неужели хоть мы втроем не можем быть откровенны друг с другом? Воробей обратил невидящий взгляд на брата. — Наша мать — Листвичка. Он почувствовал, как изумление ослепительной молнией пронзило Львиносвета. — Не верю! — ахнул брат. — Она же целительница! Это невозможно! — Постарайся поверить, — равнодушно ответил Воробей. — Она сама мне призналась. И нам нужно решить, что теперь делать. Они прочесали весь лес, гоняясь за едва уловимыми запахами сестры, и наконец, нашли ее на нершине поросшего мхом склона, круто обрывавшегося в озеро. Подбегая к ней, Воробей сразу почувствовал, как она напряжена. — Остролистая, нам надо поговорить, — выпалил он. — Не о чем тут говорить, — глухо отозвалась ()стролистая, и Воробей понял, что она даже голову не повернула в их сторону. |
