|
Остролистая растерянно уставилась на братьев. — Но как же… Мы не можем! — крикнула она. — Нам нужно узнать… — Нам не нужно ничего того, что Сол может нам предложить, — оборвал ее Львиносвет. — Мы были дураками, когда поверили ему, зная, как он поступал с другими котами. Разве ты не видишь, что он просто хочет развязать войну между нашими племенами? В пророчестве ничего об этом не говорится. Там сказано, что мы родимся, наделенные силой звезд — а не должны будем проливать кровь, чтобы получить ее! Идем.
Он вышел из гнезда, а Воробей молча последовал за ним. Остролистая тоже поплелась к выходу, но на пороге обернулась и посмотрела на Сола, однако одиночка ответил ей спокойным равнодушным взглядом, и ничего не сказал. Шипя от досады и злости. Остролистая выпрыгнула наружу. «Мы — Трое из пророчества, ясно? Без всякого Сола обойдемся!» Львиносвет и Воробей ждали ее под пролив– мым дождем в нескольких хвостах от гнезда. Когда Остролистая подошла к братьям, Сол выглянул наружу и крикнул им вслед: — Подождите! Разве вы не хотите узнать имя своего отца? Но Львиносвет даже ухом не повел в его сторону. — Идем, — кивнул он Остролистой. — Так мы никогда не узнаем правду. Мы найдем ее сами, без посторонней помощи.
Глава XXVI
К тому времени, когда они вернулись в овраг. Воробей промок до костей и едва держался на лапах от усталости. Он чувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине лжи и обмана, но страшнее всего было ощущение того, что притаившийся в тени невидимый паук терпеливо ждет своего грозного часа. Возле Заброшенного гнезда Воробей не сомневался в том, что они поступают правильно, повернувшись спиной к Солу, но сейчас его уверенность заметно растаяла. Что если этот коварный одиночка был их единственным шансом узнать правду? «И что мы скажем Огнезвезду, когда он спросит, где мы были? Он порвет нас в клочки и бросит в кучу с добычей!» Но на поляне Воробья встретил возбужденный гул голосов, доносившийся со стороны детской. На троих котов, поздно вернувшихся в лагерь, никто и внимания не обратил. — Что тут происходит? — спросил Львиносвет. В ответ раздался топот шагов, и подбежавший Лисенок восторженно завопил: — Белолапа! У нее котята! В тот же миг из детской послышался крик Яро– лики: — Воробей! Скорее беги сюда, Листвичке нужна помощь! Воробей подавил вздох. А он-то мечтал поскорее забраться в свою палатку, обсушить промокшую шерсть и уснуть! Добежав до детской, Воробей молча протиснулся мимо ошалевшего от волнения Березовика, рвавшего когтями траву, и пролез внутрь. Ромашка и Милли загнали своих котят на подстилки, чтобы освободить побольше места для Белолапы и Листвички. Молодая белая кошка лежала на боку и часто-часто дышала. — Все идет хорошо, — успокаивала ее Листвичка. — Ты сильная кошка, и детки у тебя здоровые, так что ты и не заметишь, как окотишься! — Хотелось бы, — пропыхтела Белолапа. Внешне Листвичка была совершенно спокойна, но Воробей ясно чувствовал ее страх. Наклонившись к уху Воробья, Листвичка быстро шепнула: — Она совсем измучена. Боюсь, ей не хватит сил дать жизнь котятам. Воробей положил лапу на вздувшийся живот Белолапы и попробовал сосредоточиться. Вскоре он почувствовал внутри слабое, но ровное двойное сердцебиение. — У нее двойня, — шепнул Воробей. — Давай же, Белолапа! Ты сможешь. Усевшись на землю рядом с Белолапой, он начал подбадривать и утешать ее, а сам задумался о котятах. |
