— И последний вопрос, если позволите, — остановил меня посол затихающим голосом.

— Да, конечно, — кивнул я, обернувшись. — Задавайте.

— Будет больно? — и тут сквозь наносы времени я увидел маленького мальчика, которому то ли ставили прививку, то ли брали кровь на анализ. Что-то пошло не так, и вот это самый маленький мальчик буквально бился в истерике от боли. — А то я переживаю, — закончил он.

— Будет очень больно, — кивнул я ему, не собираясь рассказывать сказки. — Это я вам обещаю.

— А ты прям самый настоящий садист, — шепнул мне на ухо Магнус, когда Фридрих ушёл готовиться к операции. — Будет больно, обещаю. Ух! Меня аж передёрнуло. Тебе точно надо императором становиться, соседи бояться будут, шо трындец.

— Я ему всего лишь сказал правду, — ответил я, пожав плечами.

* * *

На этот раз всё проходило совсем не так, как раньше. Самое главное отличие заключалось в том, что к этой операции я готовился.

Фридрих лежал в своём батистовом нижнем белье на специальной кушетке, больше похожей на обычную кровать, под простынёй. Магнус предложил ввести его в бессознательное состояние, чтобы не мучился, но посол гордо отказался.

— Я должен всё чувствовать и понимать, что происходит, — проговорил он это с таким пафосом, словно это он спасал мир от войны. — Не поймите меня неправильно, но пока ещё наши страны на грани противостояния.

Я не возражал. Мне, по большому счёту, вообще было всё равно.

Хорошенько прицелившись, я принялся вырезать из источника посла заражённые области вокруг проколов.

Фридрих взвыл от боли. На его лбу выступила испарина. Зубы он сжал настолько, что я начал переживать за сердце его стоматолога. Но потом снова плюнул. Передо мной сейчас стоит вообще другая задача.

Вырезав первую пару проколов, я принялся штопать источник посла паутиной, попутно заращивая прореху магией самого Фридриха, чтобы лучше прижилось.

«Ну ни хрена себе! Это вообще законно⁈»

Я даже не сразу понял, что слышу в сознании голос не Архоса и не Штопора, а Магнуса. Он решил восторгаться так, чтобы не смущать бедного посла, который от боли уже стал бледным, как та самая простынь, под которой он лежал.

«Что тебя так поразило? — спросил я, продолжая штопать источник посла. — Вроде бы ничего сверхнеобычного я не делаю».

«Ну это как сказать, — откликнулся Магнус. — Я вообще-то впервые в жизни вижу, чтобы боевую магию, подобную энергетической паутине аэрахов, использовали в мирных, более того, в лечебных целях, — он закатил глаза, пользуясь тем, что Фридрих его не видел. — Ты действительно великий человек. Правда, медицина твоя слегка карательная. Зачем ты так мучаешь бедолагу?»

«А что⁈ — удивился я. — Пусть знает, как по телепортам шляться да ноты протеста нам привозить. В старые времена тех, кто приносил дурные вести, вообще казнили».

«Великолепно, — резюмировал Магнус. — Я в полном ахтунге. Но, чисто на будущее, если вдруг друзей лечить придётся, есть безболезненная методика. Это я просто для справки, ты продолжай, продолжай».

Фридрих перебил его своим вскриком, после которого он всё-таки потерял сознание.

— Упс, — сказал я вслух. — Надо было ему хотя бы обезболивающее вколоть, что ли?

— Занимайся, мой юный Менгеле, — сказал на это Магнус. — А лечебную магию, которая в твоём эфирном сердце лежит в полном объёме, судя по всему, ещё распаковывать надо, — и тут же он перешёл на разговор в сознании: — «Архос, это ты так лечебную магию заархивировал, что её без нормального хакера и не установить?»

«Нет, — отозвался мой ментальный учитель.