«Нет уж, извини, это удовольствие я оставлю себе».

— Закончил? — спросил я у брата. — Потому что, если да, очень советую извиниться, а затем позвать врача. Думаю, он ещё в здании.

— Зачем тебе врач? — Николай явно потерял нить беседы. — Хочешь болезным притвориться? Не выйдет. Я тут для того, чтобы из тебя всю дурь вытрясти. И я это сделаю, независимо от того, насколько больным ты прикинешься. Уяснил?

— Ты не понял, — улыбаясь ответил я. — Врач понадобится тебе. Потому что за свои слова нужно отвечать.

Брат напрягся и вытянулся, превратившись в готовое к прыжку животное.

— Вижу, разговаривать с тобой бесполезно, — процедил он сквозь зубы. — Ты также будешь подставлять отца, марать его имя в выгребной яме. Значит, надо проучить тебя. Ты, наверное, кроме силы, ничего не понимаешь, да?

Я чувствовал, как в комнате воздух скручивается в тугие канаты. Слышал, как скрипят половицы и раскачивается многострадальная люстра, как шуршит уголок балдахина, шевелящийся под потоками воздуха. Память Никиты своевременно подбросила информацию. По всем признакам брат готовился применить воздушную стену.

Ну какая ещё воздушная стена может быть в небольшой комнате, причём, родного Николаю дома? Но нет, он захотел проучить меня и впечатать в бетонную стену своим коронным заклинанием. И плевать, что оно больше годится для открытых пространств и значительного количества противников. В нашей ситуации эффективней было бы задействовать что-то более точечное. Как это сделала Карина хотя бы.

Стенка у Николая удалась на славу. Метра три в ширину, с ровными краями, матовой поверхностью. В магическом университете за такую, наверняка, поставили бы твёрдую пятёрку.

Но мы были не там, а я не был экзаменатором. Я просто хотел проучить старшего братца.

— Ощущение плёнки между ладоней помнишь?

— Которая сработала как зеркало? — уточнил я. — А как же!

— Тогда самое время его повторить, — откликнулся Архос, наблюдая приближение воздушной стены.

Зеркало сработало как надо. Я просто отбил заклинание обратно в брата, мысленно дав тому пинка, отчего магическая конструкция ещё и ускорилась. Предполагалось, что он отобьёт или развеет своё детище. Но, судя по всему, Николай настолько не ожидал, что нулевик хоть что-то сможет ему противопоставить, что просто замер на месте.

Тогда я, не тратя времени на жесты, попытался поставить перед ним зеркало. Но на этот раз что-то пошло не так.

«Тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться, — флегматично заметил Архос, — пока это срабатывает только при твоей непосредственной защите».

А я смотрел на трещины, разбежавшиеся из-за спины брата, впечатанного в стену. Интересно, у него все кости целы? Всё-таки родной.

Словно в ответ на мои мысли, Николай отлепился от стены и рухнул ничком на пол.

— Врача! Срочно! — крикнул я вбежавшему на шум Кристофу.

* * *

— Это чёрт знает что, — бурчал отец, идя со мной по коридору.

Мы возвращались из комнаты Николая, срочно переоборудованной в медицинскую палату, в кабинет отца.

— Вас буквально на несколько часов нельзя оставить, обязательно что-нибудь учудите, — продолжал беззлобно ворчать он.

Но я чувствовал, что не сердится. Волнуется за одного из сыновей, да, но понимает, что тот был не прав. Но про «учудите», это он, конечно, не про Николая, а про нас с Кариной. В нашей ветке рода за все неприятности отвечали мы с ней на пару.

— Отец, тебе же не понравится, если твоего сына будут пинать все, кому не лень, так? — спросил я, уже подразумевая правильный ответ.