Алисия вздрогнула.

— О чем еще тут можно говорить? Викарий заверил меня, что сделает все… все приготовления. — Она заколебалась. — Я… я не знаю, как тут следует поступить — в конце концов… уже были похороны — и… — Алисия нахмурилась и покачала головой. — Мне больше нечего вам рассказать.

— Может быть, мы могли бы побеседовать в более уютном месте? — предложил Питт, подразумевая «в более теплом месте».

Она смешалась.

— Беседовать о чем? Я больше ничего не знаю.

Он заговорил очень мягко:

— Осквернение могилы является преступлением, мэм. А то, что тело вырыли дважды, вряд ли можно считать простым совпадением.

Кровь отхлынула от лица Алисии. Она пристально смотрела на него, не произнося ни слова.

— Не могли бы мы пойти в какую-нибудь другую комнату, где удобнее разговаривать? — На этот раз тон у него был более настойчивый.

Ничего не ответив, Алисия повернулась и новела инспектора в небольшую гостиную. В камине горел огонь, распространяя тепло. Как только они оказались в этой комнате, Алисия резко повернулась к Питту. К ней вернулось самообладание.

— Так что же вы предполагаете, инспектор? Это не сумасшедший? Кто-то сделал это намеренно?

— Боюсь, что так, — спокойно ответил Томас. — Сумасшествие обычно не бывает таким… направленным.

— Направленным на что? — Она закрыла дверь и, подойдя к маленькому дивану, опустилась на него. Питт сел напротив. Он чувствовал, как в тепле расслабляются мышцы, скованные холодом.

— Это мне и нужно выяснить, — сказал Томас, — если я хочу, чтобы такое не повторилось снова. Вы сказали раньше, что не знаете никого, кто бы желал причинить зло вашему мужу и…

— Не знаю!

— Тогда мне остается лишь понять, какие еще могли быть мотивы, — резонно заметил Питт. Она оказалась умнее, чем он думал, и вела себя спокойнее. Он начинал понимать, почему Доминик увлекся Алисией — деньги и положение были здесь ни при чем. Ему вспомнились слова Веспасии о мечтах юности, и он посетовал на бесчеловечные обстоятельства, вынудившие Алисию выйти замуж за такого человека, как Фицрой-Хэммонд. — Или кому еще могли предназначить роль жертвы, — закончил он.

— Жертвы? — повторила она и задумалась над его словами. — Да, наверное, вы правы. В каком-то смысле все мы — жертвы этого преступления, вся семья.

Томас был пока еще не готов спросить ее о Доминике.

— Расскажите мне что-нибудь о вашей свекрови, — попросил он вместо этого. — Она была тогда в церкви, не так ли? Она живет здесь?

— Да. Но я не знаю, что рассказывать.

— Может быть, это ей хотели причинить боль, как вы думаете?

По лицу женщины пробежала какая-то тень, и выражение стало чуть насмешливым. Впрочем, возможно, Томасу показалось.

— Вы меня спрашиваете, есть ли у нее враги? — Алисия взглянула ему прямо в глаза.

— Они у нее есть?

— Конечно. Нельзя дожить до ее лет, не приобретя врагов. Но большинство их уже на том свете. Все, кто соперничал с ней, когда она была молода или имела вес в обществе, умерли или же слишком стары. Полагаю, все счеты сведены давным-давно.

Против этого нечего было возразить.

— А его дочь, мисс Верити? — продолжил Питт.

— О нет. — Алисия покачала головой. — Она выезжает только во время сезона. В ней нет злобы, и она никому не причинила вреда, даже ненамеренно.

Томас не знал, как подступиться к неизбежному.