|
— Банзай! — раздался радостный вопль Аято. Устоять на месте японец не мог. Он подпрыгивал на месте, размахивал руками и выкрикивал имя Храброва. Вскоре к нему присоединились остальные разведчики, а спустя пять минут огромная толпа скандировала одно слово: — Олесь! Олесь! Олесь! Подобной овации Морсвил не слышал давно. Удивлению и восторгу людей не было предела. Радовались трехглазые, гетеры и черти. Кто от чистого сердца, кто из мести, а кто и из корыстных побуждений. Чужаки рано или поздно уйдут, а Эрош уже больше никогда не поднимется из могилы. Одним опасным противником в городе стало меньше. Лишь вампиры быстро покинули площадь и двинулись заливать свое огорчение вином. Мало кто из них любил гиганта, но при нем жилось весело и вольготно. Ведь весь Нейтральный сектор дрожал при приближении Эроша. Теперь им придется искать нового бойца. Тем временем Храбров опустился на колени и поблагодарил Бога за дарованную победу. Недооценивать высшие силы юноша был не склонен. Поколебать его веру не могли ни Алан, ни Таскона. Закончив читать молитву, русич поднялся на ноги и негромко проговорил: — Отдайте его тело вампирам. Пусть они сами решат, что делать со своим товарищем. Это их право. — А как поступить с топором? По закону, все имущество и оружие убитого на поединке принадлежит победителю, — спросил страж порядка. — Пусть его отнесут в "Грехи и пороки". Под рев толпы Олесь быстро приближался к своим друзьям. Перешагнув через частокол, он тотчас попал в объятия Тино. Хлопая юношу по спине, самурай тихо прошептал: — Если честно, я не верил в твою победу. И рад, что ошибся. Все было сделано просто великолепно... Откуда-то со стороны выскочил Нил Броун. Его глаза сияли, а рот расплывался в счастливой улыбке. Подняв вверх большой палец, морсвилец воскликнул: — А ведь я прислушался к твоему совету. Выигрыш — один к двадцати трем. Говорят, кто-то еще поставил на тебя большую сумму. Интересно было бы посмотреть на этого смельчака! Но где его найдешь... — И нечего его искать. Вот он я, — раздался голос Сфина. — Ты? — удивленно вымолвил Кайнц. — А что тут странного? — ответил бродяга. — Только я видел Олеся в деле до поединка. Но, главное, — это его взгляд, когда он вызвал Эроша на бой. На ристалище Олесь преобразился — у вампира не было ни единого шанса, его карали могущественные силы. Аято и Храбров переглянулись. Они прекрасно поняли, о чем идет речь, но оба промолчали. Постепенно толпа начала расходиться. Спустя несколько минут на площади остались лишь небольшие группы подвыпивших воинов. Горожане продолжали обсуждать итог схватки, хотя через пять-шесть декад о ней начнут постепенно забывать. Победа, пусть даже самая громкая, будет закрыта новыми боями. Расположившись в центре зала "Грехов и пороков", разведчики бурно отмечали успех Олеся. На этот раз бокалы с вином подняли даже аланки. Увидеть русича живым девушки уже не надеялись. Не особенно стесняясь окружающих, прильнула к груди юноши и Веста. Тасконка явно испытывала к чужаку нежные чувства. Где-то в стороне сидели бандиты Коуна. Большинство из них были потрясены. Только сейчас они по-настоящему увидели своего противника в бою. И надо сказать, смелости у преследователей не прибавилось. Сражаться с такими профессионалами — себе дороже. Не лучше было настроение и у властелинов пустыни. Несколько воинов хотели вызвать обидчика на поединок, но Карс запретил им делать это. И вождь оказался прав. Сила странных людей оказалась даже больше, чем он рассчитывал. А рисковать понапрасну солдатами Карс не хотел. Оставалось только ждать. Между тем, к столу наемников подошли гетеры. Внимательно взглянув на Храброва, предводительница мутанток удивленно сказала: — Не думала, что ты победишь этого монстра. |
