— Не думаю, что они ее мучают. Девушка хладнокровно убила Иво и подкинула несчастным проституткам измазанные его кровью деньги. А их, как я думаю, стянула у мертвого Витаса (ему они уже были без надобности). Вы покидали дом на холме через дверь?

— Да. И еще удивился, что она оказалась запертой…

— Али это сделала, а сама выбралась через отверстие под лестницей?

— Потом оказалось, что да. Она проверяла, не оставил ли я следов на месте преступления. Возможно, взяла и деньги… — Палыч посмотрел на Бориса усталыми глазами. Он за последние полчаса будто иссяк. — А что ты к этим деньгам прицепился?

— Сам не знаю, — пожал плечами Борис. — Не давали они мне покоя все время. Думал, из-за них Витаса грохнули.

— Мне очень жаль, что получилось так, как получилось, — вздохнул он. — Или по-другому быть не могло? Не просто же так Стефании написал в интернете сын моего заклятого… друга! Из миллиона красоток он выбрал ее.

— Вы, Иван Павлович, окончательно загубили свою жизнь. Вы это понимаете?

— Свою — да. Но ее я спасу. — Старик схватил Бориса за руку, прижал ее к столу. — Слышишь меня, Марков? Эта наша задача — спасти Алию.

Борис высвободил кисть. Достав из ящика стола стопку бумаги и ручку, положил это перед Палычем.

— Пишите черновик признания. После все обсудим. Время есть, полицию пока не вызывали.

Марков оставил Палыча одного и направился к кабинету Владлена. На полпути его перехватила Али.

— Ты правда будешь защищать дядю Ваню? — Он кивнул. Точно придется привлекать специалиста по международному праву, но дело обещает быть громким, и Марков уверен, нужный юрист найдется. — Бесплатно?

— Взять с него нечего, так что…

— Вот! — Она вытащила из сумочки конверт. — Там нормальная сумма. Почти сорок тысяч евро.

— Остальные подкинула проституткам?

— Еще немного на подарки потратила, — смущенно проговорила она. — Мне самой ничего не нужно. Деньги — зло. А Латыш этого не понимал. И предлагал мне миллионы…

— Не заплатил бы, — и про себя добавил: — Как и мне. Такие люди с деньгами просто так не расстаются. Меня бы кинул, возможно, в полицию сдал, обвинив в чем-нибудь, а Али убил. — Не жалеешь о содеянном?

— Ни капли. Дядя Ваня не смог бы. Я это точно знала. Он должен был явиться к Латышу вечером, когда я проводила время с Наташей Хусяиновой, но не получилось… Якобы. Пришлось мне брать инициативу в свои руки. Хорошо, что я на парня похожа. Перевоплотиться в транса легко, только и нужно, что вести себя более женственно, вилять попой, носить каблуки, красить губы. И вот я уже не я, а хорошенькая двуполая проститутка.

— Как Латыш подпустил тебя к себе?

— Этого и не нужно было. Я, кроме всего прочего, отличный метатель ножей.

Тогда Борис задал вопрос, который его волновал в этот момент больше остальных:

— Если бы Палыч не взял все на себя, что бы ты делала?

— Ответила бы сама за свой поступок! Была готова и к этому…

Али до этого не смотрела на Маркова. Ее голова была опущена, челка свисала на глаза. Боря думал, они полны слез. Но нет! Когда Али вздернула подбородок, то он увидел, что глаза ее сухи и сверкают торжеством.

— Я не убийца! — сказала она. — Я защитница чести моей семьи!

И, развернувшись, ушла. Маленькая, хрупкая девочка-воин, которая не раскается…

Эпилог

Они явились в криминальную полицию после того, как самолет, в который села Алия, взлетел.