— Что будет, если... — Дженнсен откашлялась. — Ну, понимаешь, если у меня появятся дети?

Ричард мучительно долго смотрел в глаза Дженнсен.

— Ты родишь таких же детей, как ты сама.

— Даже если я выйду замуж за кого-нибудь с искрой дара? — Дженнсен выпрямилась, заламывая руки в мольбе. — Кого-нибудь, как ты говоришь, способного видеть цвета? Даже тогда мои дети будут такими же, как я?

— Даже тогда и всегда, — ответил Ричард со спокойной уверенностью. — Ты — порванное звено в цепи дара. Как говорит книга, однажды цепь всех, кто рожден с искрой дара, включая тех, кто владеет даром, как я, — цепь, идущая сквозь тысячелетия, из века в век, — будет порвана и порвана навсегда. Она не может быть восстановлена. Однажды наказанный в подобном браке, ни один потомок этой линии никогда не сможет вернуть звено в цепь. Когда такие дети женятся, они тем более будут такими, как ты, разрывая цепь магической линии тех, с кем они сочетаются браком. Их дети будут такими же, и так далее. — Он печально помолчал. — Вот почему лорд Рал всегда охотился за неодаренными отпрысками и уничтожал их. Ты будешь началом того, что мир никогда не видел прежде: та, кого не коснулся дар. Каждый отпрыск каждого потомка закончит линию, несущую искру дара в каждом, с кем они вступят в брак. Мир, человечество изменятся навсегда. Именно поэтому книга называет таких, как ты, Столпами Творения.

Повисла хрупкая тишина.

— И так же названо это место, «Столпы Творения», — Том указал большим пальцем за плечо, чувствуя необходимость сказать что-нибудь в тяжелой тишине. Он оглядел лица, окружившие слабый мерцающий свет фонаря. — Странно, что и Дженнсен, и это место названы одинаково.

— Я не думаю, что это совпадение. Они связаны, — произнес Ричард, устремив внимательный взгляд в темноту по направлению к тому страшному месту, где могла бы умереть Кара, если бы он ошибся с магией.

Книга «Столпы Творения», в которой были описаны такие, как Дженнсен, была написана на древнем языке верхней Д’Хары. Мало кто из живущих сейчас понимал это наречие. Ричард начал учить его, чтобы разобраться в важных сведениях из найденных ими книг времен Великой войны.

Это война, начавшись три тысячи лет назад, снова запылала и быстро распространилась по всему миру. Кэлен боялась и подумать о том, какую роль в событиях играют они с Ричардом.

— Как ты думаешь, могут ли два человека быть связаны друг с другом? — Дженнсен наклонилась, будто ища нить надежды.

— Я пока не знаю, — поднял усталый взгляд Ричард.

Дженнсен катала пальцем камешек по маленькому кругу, оставляя в пыли тонкий след.

— От всех этих разговоров обо мне, как о Столпе Творения, порванном звене в цепи дара, я чувствую себя будто... облитой грязью, — с горечью сказала она.

— Грязью? — удивился Том, будто ему больно слышать такое даже в предположении. — Дженнсен, что ты придумываешь?

— Таких, как я, называют «дырами в мире». Теперь я знаю, почему.

Ричард наклонился, положив локти на колени.

— Я знаю, как это трудно: сожалеть о том, кем ты был рожден, о том, что у тебя есть и чего нет. Я ненавидел, что родился таким — с даром. Но я понял, насколько бесполезны такие мысли и как неверно думать подобным образом.

— Но со мной совсем другое дело, — возразила девушка, стирая рукой маленькие колеи, оставленные камешком на песке. — Есть люди, как и ты, — маги и волшебники, владеющие даром.