Изменить размер шрифта - +
 — Уолтер пихнул Билли в бок. — А ты, значит, собираешься на День города, добрый друг?

— Ага. Я буду рисовать шаржи.

— Шаржи? Это вроде того, как ты рисуешь животных?

— Нет. Это набросок портрета человека, но с преувеличениями. Если у кого, допустим, большой нос, я рисую его размером с бейсбольный мяч. Большие уши я рисую как у Думбо.

— И людям нравится, когда их так уродуют?

— Представь себе! А еще я рисую их любимцев. Обычно мне за это хорошо платят.

Уолтер поднял руку и потер кончики пальцев.

— Значит, ты зарабатываешь кучу денег?

— Да, в общем, неплохо. Но я отсылаю все в приют для бездомных животных. Себе я оставляю только на ручки, карандаши и все такое прочее.

— Ну нет, водяной стул куда веселее. Ты слышал, что наш историк тоже обещал окунуться?

Билли едва не задохнулся от смеха:

— Мистер Гамильтон будет нырять на стуле? Ты шутишь, наверное?

— Ничуть! Поверь, я сам слышал, как он назвал это «благим делом». — Уолтер заговорил, подражая благородному британскому акценту мистера Гамильтона: — Он сказал: «Скаутское движение способствует превращению молодых людей нашего города в джентльменов».

Билли не хотел больше смеяться, но Уолтер так здорово кривлялся, передразнивая самые характерные черты их учителя, что Билли не мог сдержать смеха. Он даже взлохматил волосы и вытаращил глаза, прямо как их историк.

— Вам необходимо отлучиться в ватерклозет? — не унимался Уолтер. — Вы забыли сделать это перед выходом из дома? Вы выпили слишком много чая сегодня утром?

— Перестань! — закричал Билли, держась за бока. — Мне нравится мистер Гамильтон! Хватит!

Уолтер закончил, ввернув напоследок еще одну британскую фразу:

— Как вам будет угодно, мистер Баннистер.

Билли наконец-то перевел дух и вытер слезу в уголке глаза. Представление Уолтера заставило его забыть о своих проблемах хотя бы на время. Но, поднеся руку ко рту, он снова ощутил жар своего дыхания. Он повернул голову и стал смотреть на дорогу впереди.

Под шум двигателя, привычный галдеж и звуки возни мальчики погрузились каждый в свои мысли и до конца поездки молчали. Уолтер рассматривал горы, а Билли снова задумался о том, как бы ему научиться пореже дышать. Он помнил, как мама поморщилась от боли, и не хотел разговаривать с Уолтером, чтобы не рисковать.

Когда они приехали в школу, мальчики вышли из автобуса вместе с остальными. Автобус привез их ровно за двадцать минут до первого урока, и времени было еще полно. Уолтер и Билли, как обычно по четвергам, купили себе в автомате по банке мускатной шипучки. Потом они всегда направлялись в кафетерий, где в компании приятелей травили байки, сдабривая их отрыжками от шипучки.

Билли остановился на дороге, качая банку в опущенной руке, и угрюмо уставился на здание школы.

— Ты идешь? — спросил Уолтер.

— Иди сам. Мне нужно кое-что сделать.

— Ты уверен? Может, тебе помочь?

Билли кивнул:

— Я уверен.

— Ну а я тогда пойду. — Уолтер попятился к школе. — А то Фрэнк обещал рассказать, как он ездил на сафари и сражался со львом.

— Ты и сам собирался что-то рассказать, верно?

Уолтер усмехнулся:

— Да, у меня тоже есть история со львом.

— Ой, не надо. — Билли закрыл лицо рукой. — Только не надо о том, как тебя загрызли и съели в зоопарке.

Уолтер уже повернулся спиной.

— Но у меня есть шрамы от зубов, я могу показать! — прокричал он на бегу.

Быстрый переход