– А его сын? Мне придётся стать ему матерью?

– Пока не родишь своего мальчишку. Тогда посмотрим, как сложатся дела.

– Ты же будешь рядом? Мне наверняка потребуется помощь.

– Ханс будет рядом, а я стану тебя часто навещать. Пока в дела графства не лезь, сейчас не до политики, тебе бы графа надёжней зацепить. Тут ты сама, по-женски, разбирайся.

– Но я так люблю Ашера!

– Люби, я не против. Будет сложнее, но вполне возможно перенести внимание его сиятельства с тебя на другой предмет вожделения. Например, можно срочно вызвать Нильса с одной из его дочерей.

– Ни за что! Дочери Нильса такие… такие… Нет! Ни одна из них не возляжет на графское ложе! Отец, я уже смирилась и ради нашего баронства готова отказаться от своей любви.

– Да? Ради баронства? Как скажешь… Тогда приоденься понаряднее, сегодня мы приглашены в замок на музыкальный вечер.

– Прямо так сразу?

– Если не обманешь ожиданий, его сиятельство сегодня сделает тебе предложение, а я благословлю вас. Жаль, что мама не видит твоего триумфа.

– Ашера можно будет убедить покинуть Лихтберг? Он в отместку не разорит имение?

– А он там и не появлялся. Сразу после налёта ушёл за границу графства.

– Почему?

– Умный парень! Прислал записку. В ней пишет, что не стал терять время и лишний раз форсировать реку. Ещё не хочет, чтобы граф счёл нас его пособниками. Приводил и другие резоны. Словом, за свой удел пока можешь не волноваться.

– Но почему Ашер так поступил? Он нам не доверяет?! Это так низко с его стороны! Я же его люблю, и на всё была готова…

– Тебе же сказано – не хотел, чтобы граф на нас гневался. Напиши Ашеру письмо.

– Что я жертвую собой ради его прощения и процветания баронства?

– Приблизительно так, только патетики поменьше. Слезу подпустить можешь, но в меру. И не считай парня слабоумным идиотом, пускающим слюни при мысли о твоих телесах. Он прагматичный человек.

– Но я действительно его люблю и…

– Сказал же – поменьше патетики. Но об уходе к графу он должен узнать из твоего письма. Это важно. Можешь поругаться на злую судьбу, на волю богов, в крайнем случае, на деспота-отца, на меня то есть.

– Я поняла. А что будешь делать ты?

– Постараюсь донести мысль, что тут нет ничего личного, разрыв происходит только из-за интересов баронства.

Ожидание

Налёт прошёл удачно, но осталось главное – унести ноги и, желательно, не потеряв добычу. У нас целый караван, в дополнение к карете и четырём фургонам пришлось захватить шесть грузовых фургонов. Это ещё хорошо, что при таможне нашлись телеги и ломовые лошади. Двигались они по-купечески неспешно, зато без остановок. Засада на нашем пути не встретилась, погоня, если её и успели организовать, не догнала. Повезло, а то пришлось бы тяжко, ведь большинство бойцов правили возами.

До места ночлега добрались в темноте – зима, темнеет рано. Разбивать лагерь я не велел, в этот раз мы остановились на постоялом дворе, сразу за границей графства.

Понятно почему? На стоянку легко могут напасть "неизвестные", и никто даже не почешется. Разве потом поинтересуются, не осталось ли чего полезного после боя чужаков. А нападение на постоялый двор просто так не спишут.

Для повозок нашлась площадка, для лошадей конюшня. Возы поставили так, чтобы до горшков с алхимическим огнём не добрались посторонние, но я мог бы достать их Огненным Шаром. Это на крайний случай, пусть добыча не достанется никому, если нам не удастся отбиться.

Йохан и Рен распределили воинов по сменам в усиленные караулы, но люди не роптали, понимали, что выспаться можно будет после продажи добычи и получения положенной доли.