– Привет, – сказал появившийся наконец Вердугос.

В черной спортивной куртке, буквально висевшей на его тщедушном теле, Вердугос был парень с огоньком, и за это мы его любили.

– Руди, Руди, Руди! – заговорили мы все наперебой.

Он был старше нас.

– Ладно вам, заткнитесь, – сказал он с улыбкой.

Мордочка у него была узкая, крысиная, а изо рта торчали мелкие острые зубки.

– Что вы тут делаете, ребята?

– Тебя ждали, Руди, – отвечали мы хором.

– Да? – удивился он. – Ладно, я вам кое-что покажу.

Мы взглянули на его вытянутую вперед ладонь. На ней лежал кастет.

– Что это? – полюбопытствовал кто-то из нас.

– Эх ты, недоумок, – сказал Тони. – Это кастет из латуни. Сгодится в хорошем деле.

– Такая штука нужна, чтобы как следует поколотить погромщиков, когда те явятся сюда и станут срывать с нас, пачучос^[4], одежду, – спокойным тоном объяснил Вердугос. Глаза же его при этом горели. – Это еще ерунда. У меня надежные связи.

– Вот это да… – удивились парни.

Я же не проронил ни слова и только наблюдал за ним.

– Держитесь ко мне поближе, – самым серьезным тоном продолжал Вердугос. – И старайтесь немного заработать.

Тут появились трое пьяных, которые громко распевали какую-то песню, шагая вдоль Темпл-стрит. Вердугос окинул их презрительным взглядом.

– Паршивые гринго, – выдавил он из себя. – Вот что я вам скажу: сегодня ночью здесь будет потасовка.

– Да!.. – дружно подхватили мы.

– В газетах пишут, – сказал я, – что прошлой ночью на берегу пачучос пырнули ножом какого-то матроса.

– Не верь ты этим газетам, – отрезал Вердугос, сверкнув глазами. – Мы имеем право здесь жить! Разве нет?

– Конечно, конечно, Руди, – сказали мы не вполне уверенно.

Я чувствовал себя одиноким. Внезапно мне показалось, что я не знаком с этими ребятами. Я вообще толком никого не знал. Ни Тони и Гомеса, ни Вердугоса с Бароном. Не понимал, на кой черт им нужны были их дурацкие прически, зализанные назад черные, сверкающие, как у селезней, волосы.

Кто-то вскрикнул. Откуда-то повалил дым. Люди забегали вокруг трехэтажного здания, словно тараканы. Из подвального помещения полыхнуло пламя. Его красные языки взметнулись вверх, охватив старые побеленные сухие доски дома. Я услышал крик моей мамочки.

Я тоже крикнул ей в ответ и помчался вдоль аллеи.

– Не бойся, мама! Не бойся!

– Позвоните в пожарную команду! – истошно закричал кто-то.

Я наткнулся на шланг, которым поливают сад. Вокруг меня суетились люди. Мама уже спустилась на землю с третьего этажа и кричала мне:

– Фредди, Фредди, будь осторожен! Будь осторожен!

Струя воды из шланга с силой ударила в горящее дерево. Послышалось шипение. Откуда-то донесся рев пожарной сирены. Он стремительно приближался, и в следующее мгновение пожарные машины с грохотом подъехали к горящему дому. Кругом забегали пожарные. Я отошел в сторону, чтобы им не мешать. Вода хлынула из настоящих пожарных шлангов.