– А дом? – Сирина посмотрела на Марчеллу странным взглядом. – Чей он теперь?

– Не знаю. Я никогда не видела новых хозяев. Они сдали дворец американцам сразу же, как кончилась война. До этого он пустовал. Я живу здесь одна. Каждый месяц адвокат выдает мне деньги. Хозяева захотели, чтобы я осталась здесь жить и следила за порядком.

– А эти американцы… Они живут здесь сейчас?

– Нет еще. До сих пор они здесь только работали днем. На следующей неделе собираются поселиться… А до этого использовали здание под свои конторы. Вчера сказали, что въедут сюда во вторник… – Она пожала плечами, сразу став той самой Марчеллой, которую Сирина знала с детства. – Вчера они мне сказали, что им нужна пара девушек в помощь мне. Поэтому для меня ничего не меняется, Сирина! – Старушка пристально посмотрела на девушку. – А ты? Как твои дела? Где ты была все эти годы? Ты жила у монахинь?

– Да. – Сирина медленно кивнула. – И ждала срока, чтобы вернуться сюда.

– А теперь? Где ты остановилась?

Сирина пожала плечами:

– Не важно.

Внезапно она почувствовала себя странно свободной, не принадлежащей ни месту, ни человеку, ни времени. За последние двенадцать часов все ниточки, так или иначе связывавшие ее с прошлым, порвались. Теперь Сирина осталась совсем одна, но она знала, что выживет.

– Я собиралась найти отель, но решила сначала прийти сюда и… Марчелла опустила голову, пытаясь скрыть слезы.

– Принцесса…

Она произнесла это слово так тихо, что Сирина едва его расслышала, а когда поняла, почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по спине. Это слово пробуждало воспоминания о бабушке… Принцессе… Сирина ощутила, как вновь накатила волна одиночества, и нежно коснулась плеча Марчеллы.

– Все эти годы я провела… с твоей бабушкой, затем здесь, в этом доме… – Марчелла небрежно махнула рукой в сторону здания, возвышавшегося за спиной Сирины. – И вот я опять здесь, во дворце. А ты… – Марчелла с горечью указала на маленький потертый чемоданчик, – как нищенка, в лохмотьях, ищешь отель. Нет! – Она произнесла последнее слово почти гневно. – Нет! Ни в какой отель ты не пойдешь!

– Что же ты предлагаешь, Марчелла? – нежно улыбнулась Сирина. Голос старой служанки она помнила с самого детства. – Ты предлагаешь мне жить вместе с американцами?

– Господь милосердный! – улыбнулась Марчелла. – Не с американцами, а со мной! Вот так‑то!

С этими словами она подхватила чемоданчик, крепко взяла Сирину за руку и потянула ее в сторону дворца. Но девушка не сдвинулась с места.

– Не могу.

Марчелла внимательно всмотрелась в глаза девушки. Она понимала, как тяжело юной принцессе. Долгое время ее тоже мучили кошмары: она никак не могла забыть страшную смерть синьора Умберто и его жены.

– Сирина, ты должна остаться со мной. Ты не можешь жить одна в Риме, – решительно проговорила старушка и мягко добавила: – Это твой дом. Дом твоего отца…

Сирина с грустью покачала головой, глаза ее наполнились слезами.

– Нет, теперь это дом не моего отца.

Марчелла видела ужас в глубоких зеленых глазах, такой же, как в утро гибели ее отца, и понимала, что сейчас говорит не с женщиной, а с ребенком.

– Все хорошо, Сирина. Пойдем, счастье мое… Марчелла позаботится о тебе… Все будет хорошо.

Старушка обняла Сирину, и они застыли, крепко держа друг друга, словно обнимаясь через разделявшие их годы.

– Пойдем, дорогая.