- Я сделал тебе больно?

   - Нет. Просто... вы не обижайтесь, это все новое для меня и я не знаю, как реагировать. Там, откуда я родом все происходит не так.

   - А как это происходит у вас?

   - У нас мужчина ухаживает за женщиной, добивается ее внимания, они проводят время вместе. С совместным проведением ночей у нас проще: если оба хотят, то почему бы и нет. Но вообще эталоном считается свадьба. В общем, у нас не отправляют девушек силой в покои к мужчине, и рабынь у нас нет. Ну, во всяком случае, в большинстве мест, я так думаю.

   - Анна, - Вилдэр погладил мою обнаженную шею, - я не трону тебя, если ты не захочешь. Если я тебе неприятен, я могу отослать тебя и больше не звать. И твое положение никак не изменится, ты будешь служить в замке, а потом найдем тебе хорошего мужа. Но ведь я тебе не противен, так?

   - Нет, - прошептала я, чувствуя дикую слабость.

   - Вот видишь, - мужчина поцеловал меня, на этот раз, слава Богу, без языка. - Ты хочешь остаться, тогда что тебя беспокоит? Я не сделаю тебе больно, просто поверь мне, малышка.

   А я его почти не слышала. В ушах звенело, голова кружилась, сердце билось еще сильнее, и вдобавок ко всему, каждое прикосновение к моей коже, даже легкие поцелуи Вилдэра отдавались болью. Я вскрикнула, когда он провел руками по моей обнаженной спине. И этот крик мужчина никак не мог принять за крик страсти.

   - Да что такое? Анна, ты больна? Что с тобой?

   - Я не знаю, - прошептала я, находясь на грани паники. - Меня тошнит и сердце бьется быстро, и еще кожа болит страшно, даже платье боль причиняет, я...

   Вилдэр замысловато выругался и отстранился. Он осторожно взял меня на руки, но даже это заставило меня кричать. Слезы сами полились из глаз, когда мужчина осторожно опустил меня на кровать.

   Уже сквозь слезы и головокружение я слышала, как он распахивает дверь и требует Борхгильд. Потом он, опасаясь лишний раз ко мне прикоснуться, снял с меня платье, а я даже не могла смутиться: никаких чувств уже не осталось.

   И когда обеспокоенная Борхгильд склонилась надо мной, я не отреагировала, просто инстинктивно попыталась отодвинуться от холодной руки женщины. В меня почти силой влили жидкость, по вкусу и запаху напоминающую мяту и оставили в покое. Сквозь дремоту я слышала разговор Вилдэра и Борхгильд.

   - Вы что, с ума сошли? - повелитель говорил тихо, но в его голосе звучала сдерживаемая ярость. - Она что, так не хотела ко мне идти, что пришлось ей наркотик давать?!

   - Нет, Повелитель. Мы просто... эта наложница отличалась своенравностью и мы решили, что так она будет сговорчивей.

   - А дозу почему не рассчитали правильно?! Вы ее чуть не убили!

   - Простите, господин, мы не знали, что она так отреагирует. Вы же помните, Галию в первый раз вам тоже так же приводили, и все было хорошо!

   Вилдэр, кажется, смутился.

   - Я вообще-то не просил пичкать девочку наркотиком. Чья была идея?

   - Инги, повелитель.

   - Она будет наказана. Впредь, пожалуйста, сообщайте мне о таких решениях. Анна останется здесь до утра и если она не поправится, обе полетите из замка!

   Борхгильд ушла, а я не могла найти в себе силы, чтобы подумать обо всем этом. Вилдэр укрыл меня легким одеялом. Я слабо застонала: прикосновение ткани причинило боль.

   - Я очень хочу тебя успокоить, - прошептал Вилдэр, опустившись рядом со мной на колени. - Но боюсь причинить боль. Не плачь, - он вытер слезы, скатившиеся по щеке. - Завтра все будет хорошо, утром ты проснешься здоровой. Как только почувствуешь себя лучше, дай мне знать, тебе нужно много пить, хорошо?

   Я кивнула, избегая смотреть на мужчину.