|
– И кто это тут решил, что может давать советы МНЕ? – Барон все еще старался сохранить легкий, насмешливый тон. Но злость прорывалась наружу, несмотря на все его старания. Тем более что он не привык сдерживать свои чувства. Ив тут же пожалел о своем порыве, запнулся и, стараясь не встречаться глазами с бароном, сказал, пожав плечами: – Я что, решать вам, ваша милость. Барон скривил губы в улыбке: – Тут ты прав, пришлый, решать мне. – Он поднялся и, подойдя к окну, махнул рукой. Мгновение спустя появился Остан, его сын и четверка лакеев. Остан шагнул через порог, со злорадством посмотрел на коленопреклоненного Домата, не преминул кинуть злобный взгляд на Ива, стянул с головы шапку и с какой-то странной смесью подобострастия и кичливости поклонился молодому барону. Тот небрежно кивнул в ответ и спросил, презрительно цедя сквозь зубы: – В чем ты обвиняешь этого человека, хозяин Остан? Остан злобно ощерился и визгливо затараторил: – Нанесение ущерба здоровью, оскорбление и хула, небрежение обязательствами. Барон повернулся к Иву. Тот пожал плечами: – Простите, ваша милость, но обвинение ложно. Барон пренебрежительно усмехнулся: – Ты что, обвиняешь одного из самых уважаемых хозяев деревни в нарочитой лжи? Ив понял, что рассчитывать на то, что удастся остаться незаметным и незамеченным, больше не приходится. Но делать было нечего. Он почувствовал, как в душе закипает злость, поднял глаза на барона и, спокойно встретив его взгляд, проговорил, отчетливо произнося каждое слово: – Да, я считаю, что обвинение хозяина Остана есть не что иное, как месть с его стороны за то, что я не согласился стать его зятем. Наступила мертвая тишина. Слова Ива, сказанные им при полудюжине свидетелей, уже сегодня же к вечеру разнесутся по всей деревне, и, если раньше многие осмеливались говорить о причинах конфликта Ива с Останом лишь шепотом, то теперь, вне всякого сомнения, это заявление станет главной новостью недели на две, не меньше, и все это время ни Остану, ни Окесиане, ни ее матери лучше будет не показывать носа на улицу. Да и остальным членам большого Останова семейства тоже. Засмеют. Остан побагровел, а его сын даже на миг забыл о трепке, полученной недавно от Ива, и угрожающе качнулся вперед. Правда, он тут же опомнился и, покосившись на отца, замер у его плеча в несколько нелепой позе. Барона же, напротив, слова Ива и последовавшие за ними телодвижения Останова сынка только позабавили. Вдоволь насладившись картиной, он повернулся к Иву и, растягивая слова, произнес: – И ты можешь это доказать? Ив молча достал из кармана простенький визирекордер и бросил на стол. Барон заинтересованно посмотрел на вещичку, потом снова повернулся к Иву. Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, затем Ив, решив, что не стоит еще больше обострять ситуацию, заставил себя отвести взгляд в сторону. Барон, приняв это как свою победу, чуть искривил кончики губ в некоем подобии улыбки и, наклонившись вперед, негромко произнес: – Допустим, этот так, но здесь я – суд и именно я решаю, какие доказательства принимать во внимание, а какие нет. Ив насмешливо улыбнулся: – В сорока милях отсюда космопорт, а там представитель планетарного трибуната, так что... – Он развел руками, давая понять, что вопрос не столь однозначен, как кому-то кажется. Барон, хихикнув, добавил: – Так ведь туда надо еще добраться. Ив с улыбкой пожал плечами. Барон побагровел и, повернувшись к своим людям, свирепо рявкнул: – А ну-ка проучите этого. |
