— Карташов, — бросилась к нему супруга, словно собираясь вытащить его из клетки, в которой он находился. Но приговор был уже оглашен. Конвоиры уже готовились выводить его из клетки.

Муж в ответ лишь махнул рукой, словно отгоняя ее и свою прежнюю жизнь.

Караев внимательно следил за поведением подсудимого и его супруги. Разница в возрасте между супругами была почти в тридцать лет. Он с грустью подумал, что подобные испытания супружеские пары редко выдерживают. А когда разница в возрасте столь велика, требовать от молодой женщины самоотречения почти невозможно. К тому же она была его третьей женой, а он был ее вторым мужем. И хотя этот факт, сам по себе ничего не говорил, но он становился особенно показательным на фоне прежней жизни молодой супруги Петра Карташова, у которой было два супруга и один сожитель, убитый во время криминальных разборок в бурные девяностые.

Когда Карташова наконец вывели из зала суда, супруга достала носовой платочек и вытерла слезы. Она была явно расстроена, и не столько оглашенным приговором, сколько своим положением. Быстро выйдя из помещения, она направилась по коридору к выходу, доставая на ходу из свой сумочки мобильный телефон. Караев старался не отставать.

— Алло, Сережа, это я, — торопливо произнесла женщина, — можешь себе представить. Ему дали четырнадцать лет. Да, четырнадцать. Я даже не представляю, что теперь буду делать. Нет, он так мне больше ничего и не сказал. Понятия не имею. Нет, я не знаю. Конечно, я еще раз с ним встречусь. Да, я все поняла. До свидания.

Караев усмехнулся. Супруга Карташова положила телефон в сумочку и нервно оглянулась. Увидев Караева, который шел следом за ней, она нахмурилась, но ничего не сказала и бросилась к лестнице. Караев ее не преследовал. Он услышал все, что ему было нужно. И теперь мог вернуться и доложить о своих наблюдениях.

ЛИОН. ФРАНЦИЯ. 16 ИЮНЯ 2006 ГОДА

Это здание находилось ближе к музею ковров, рядом с площадью Белькур, в исторической части Старого города. Плозаль считалась своебразным центром Лиона. Здесь находился туристический офис. Чуть в стороне виднелась синагога. Высокий мужчина сидел на скамейке уже второй час, неторопливо читая газету. Иногда моросил дождь, незнакомец был в шляпе и светлом плаще. Он почти не смотрел в сторону здания, словно его не интересовали люди, выходившие из этого дома. На самом деле он находился на этой площадке именно для того, чтобы увидеть нужного ему человека, который должен был появиться из этого старого дома. На часах было около десяти, и сидевший на скамейке незнакомец был твердо уверен, что скоро увидит нужного ему человека. Он не смотрел в сторону дома не только потому, что это могло привлечь ненужное внимание возможного наблюдателя. Незнакомец занял такую позицию, чтобы видеть белый автомобиль «Ауди», находившийся рядом с ним. Незнакомец знал, кому принадлежит этот автомобиль, и поэтому спокойно дочитывал свою газету, точно рассчитав, что нужный ему человек все равно не уедет на работу без своего автомобиля.

Наконец появился тот, кого он ждал. Мужчина вышел из дома вместе с женщиной. Оба улыбались, негромко переговариваясь. Незнакомец взглянул на часы и нахмурился. Ему не понравилось, что эти двое вышли вместе. Он знал, что женщина была супругой того самого человека, которого он терпеливо ожидал уже полтора часа. Того самого человека, жить которому оставались считаные часы.

Незнакомец был Фармацевтом, профессиональным ликвидатором, который уже несколько дней выслеживал свою жертву, готовый действовать. Вышедший из дома мужчина был сотрудником французской контрразведки ДСТ Анри Борнаром, ликвидацию которого и поручили Фармацевту. Он знал, что Борнар был женат и имел двоих уже взрослых детей. И самое неприятное, что он был счастливо женат. Появляясь вместе на людях, супруги неизменно улыбались, демонстрируя свои дружеские отношения.