Скоро все закончится.

И у меня будет муж.

Роуз

Оставался всего один день до моего отъезда, а отец не возвращался. Родные уговаривали меня остаться и подождать его. Я на миг представила, как приду к медведю и скажу: «Еще немножко. Только отца дождусь». А потом вспомнила его глаза.

Горе, о котором он говорил, – интересно, с кем оно случится? Со мной или с ним?

Я представила, как за мной закрываются двери замка в горах, и задохнулась, а сердце бешено забилось в груди. Я вспомнила свое отчаяние, безразличие ко всему в последние дни и испугалась. А вдруг на этот раз я умру!

Я сказала себе, что месяц свободы даст мне сил надолго. И может, медведь позволит мне вернуться домой снова – даже больше чем на месяц. Хотя сама не верила в это.

В любом случае не важно. Я обещала.

Я была в комнате с сестрами, собирала вещи. Вошла мама. После того единственного разговора мы больше не оставались наедине, и поэтому я чувствовала себя немного виноватой. Когда она вошла, у меня сердце ушло в пятки, но я улыбнулась ей.

– Я тебя не побеспокою, – сказала она. – Я просто принесла кое-что тебе в дорогу.

Она протянула мне кувшинчик, положила на кровать какой-то пакет и развернула его.

– Это мед от соседа Торска. И смотри, вдова Озиг сделала для тебя рубашку.

– Ой, какая хорошенькая! – сказала я и с удовольствием провела рукой по мягкой шерсти цвета вереска. Наверняка мама щедро заплатила вдове за работу.

– И еще ириски, которые ты любишь. Новый платок. Несколько лент для волос от Зары… У тебя волосы стали такие длинные, дорогая, и такие красивые. Ах да, еще свеча и кремень. Это особый кремень, и свеча не простая. Мне сказали, что она не погаснет даже на сильном ветру. Так это или нет, сказать не могу, но, думаю, может пригодиться по дороге в замок.

Я посмотрела на свечу кремового цвета, потом на маму. Неужели Недди рассказал ей про темноту в моей спальне?! Я не верила, что он мог так сделать. Хотя свеча, которая не гаснет… Мамино лицо выражало спокойствие и умиротворение. Никакого намека на хитрость или обман.

– Спасибо, мама.

Я обняла ее. Потом взяла то, что она принесла, и положила в свой мешок.

Я не знала, как избежать прощальных объятий. Подумала о том, чтобы незаметно уйти ночью, но это было бы трусостью. Да и не хотелось уходить раньше даже на минуту.

Когда настало время прощаться, все были подавлены. Глотая слезы, я обняла всех по очереди.

– Позволь мне проводить тебя… хотя бы до того места, где вы встречаетесь… – попросил Недди.

Я кивнула и с благодарностью почувствовала его руку на своем плече. Мы вышли со двора, и слезы, которые я долго сдерживала, потекли ручьем.

Я нашла платок, который дала мне мама, и сказала:

– Недди, пожалуйста, когда увидишь отца, скажи ему… что я люблю его и прошу простить меня за те злые слова, что я наговорила тогда. И еще скажи, чтобы он простил маму, если сможет. Он нужен ей.

– Я передам, – ответил Недди.

– И приглядывай за вдовой, Недди. Я ей не доверяю.

– Я тоже.

– Жаль, что я не встретилась с вашим Сореном. Поблагодари его от меня за все, что он для нас сделал. И еще, Недди… – Я повернулась и посмотрела брату в глаза. – Поезжай в Тронхейм и займись наукой. Не жди меня. Я знаю теперь, как тебя найти.

Недди молчал.

– Пообещай мне.

– Не могу…

– Недди!

– Я подумаю о том, что ты сказала, – с неохотой ответил брат. – Но ты ведь скоро вернешься, – убежденно добавил он.