Черт, он собирался это сделать.

Прямо здесь и сейчас. К черту Найджела и тех английских мудаков, его начальство. К черту игру, войну, конфликт… называй как хочешь. К черту все…

Что-то позади него взорвалось, вырвавшаяся вода ударила ему в ноги.

А после раздался большой, с трудом сделанный вдох, за которым последовал сухой кашель.

Джим на долю секунду отвлекся, чтобы посмотреть, что это… а большего Девине было не нужно. Демон испарилась из его хватки, с визгом слившись в черную тучу молекул, а затем напала на него.

Столкновение было сравнимо с десятью тысячами пчел, кусающими каждый дюйм его кожи, и, рухнув на пол, Джим закричал, не от боли, а от разочарования.

Девина не стала наносить контрудар и исчезла, слившись с затемненным ею небом, становясь им, с облаками зла наверху.

Исчезла, ушла, сбежала… пока что.

Со своего места он наблюдал за ее побегом, выкидывая ругательства, стараясь отдышаться… а затем сосредоточился на журналистке, пытавшейся спастись.

Около ближайшей пристани из воды показалась пара бледных рук, которые нащупали палубу, ногти вцепились в дерево. И потом, с огромным усилием женщина вытащила мокрую, холодную себя из глубин реки.

Она рухнула рядом с ним, никто из них не двигался, пока они приходили в себя.

– Нам… нужно… – она закашляла, – прекращать встречаться… вот так.

Издалека доносилась чья-то речь. Соседа Джима.

Матиас не мог сосредоточиться на звуках, его нейронные пути забились всеми этими профилями, адресами сайтов и кодами… вспоминая все, до самого первого адреса своей электронной почты и комбинации от замка для велосипеда в начальной школе… и досье Джима.

– Матиас… поговори со мной. Что происходит. – Не вопрос. Требование… и ему захотелось повиноваться. У них с соседом развились своего рода деловые отношения: сначала те черные твари, теперь проблема с трупом и машиной, поэтому он чувствовал необходимость ответить.

Но не мог говорить.

Что-то ухватило его за зад… нет, погодите, это земля или сиденье. Ему пришлось сесть. Моргая, он пытался увидеть что-нибудь сквозь видео игру, развернувшуюся перед ним, но не вышло.

– Матиас, приятель… тебе нужно поговорить со мной.

Трясущейся рукой он потер глаза. Помогло. Когда он снова открыл их, то мог четко видеть пирсинги Эдриана.

– Эй, ты вернулся? – спросил парень.

Спустя какое-то время Матиас пробормотал:

– Зачем ты это сделал?

– Ничего я тебе не сделал…

Он обвел рукой агрессивные побрякушки.

– Пирсинги. То есть, серьезно. Ты думал, тебе нужно выглядеть более угрожающе?

Секунда молчания, а после здоровый ублюдок рассмеялся:

– Она была горячей штучкой. Чем больше пирсингов я делал, тем больше времени проводил с ней.

– С мастером?

– Да.

– Так значит, дело в девчонке?

– От боли секс становился только лучше, – пожал плечами Эдриан.

– Вот оно что.

На этих словах Матиас отвел взгляд. Странно. До ПРиСМ – или Плохого Решения и Сухопутной Мины – секс был для него чем-то вроде еды и воздуха, тем, чем он просто занимался. Теперь… потеря этой части себя, казалось, приняла эпические масштабы.

С другой стороны, если говорить начистоту, дело, скорее, в Мэлс. Если бы он не встретил ее, ему было бы плевать. Как в последнюю пару лет своей хромоты и убогости.

– Так это реакция на меня? – спросил сосед.

– Просто память возвращается. – Невеселая поездка, но если он продолжит, то сможет вспомнить, откуда у него столь непреодолимое желание побывать на Манхеттене.