Пальцы обеих рук были крепко сжаты в кулаки. Я осторожно опустился на колени рядом с телом и внимательно его осмотрел.
Убийца, кто бы он ни был, оказался настоящим мясником — циновка под головой и плечами женщины набухла от крови. Меня затошнило, и я сосредоточился на цветах — таких красивых, еще свежих.
И вдруг заметил что-то в правом кулаке трупа. Я осторожно разжал пальцы, и на бамбуковую циновку упал спичечный коробок. Подняв его, я вернулся в ярко освещенную гостиную. На этикетке коробка была нарисована темноволосая девушка с сонными глазами. Надпись. под рисунком гласила:
«Только в баре „Хауоли“ в Гонолулу два вечера в неделю обнаженная Улани исполняет для вас настоящий гавайский танец хула!».
Это было то, что мне надо! Хоть расслаблюсь после кошмарной поездки через Пали-Пасс и зрелища перерезанного горла Бланш Арлингтон… Коробок единственная ниточка…
Неожиданно зазвонил телефон, и мои нервы чуть не исполнили собственный танец хула.
Я поднял трубку и просипел-прошептал: «Привет».
Мне подумалось, что так труднее определить, кто говорит — мужчина или женщина, все зависит от того, кого хотят услышать.
— Бланш, — в моем ухе резко отозвался неприятный и определенно мужской голос, — ты уже поговорила с Бойдом?
— Нет, — шепнул я.
— Ты что сипишь? — спросил мужчина заинтересованно. — Простыла, что ли? Ладно, слушай! Ничего ему не рассказывай, ясно? Я передумал, слишком многое поставлено на карту в этом деле, чтобы он совал в него свой нос. Поняла?
— Да. — Я вздохнул.
— Ладно, — проворчал он. — Увидимся завтра утром.
Я осторожно положил трубку, закурил и посмотрел на портрет, висящий на противоположной стене.
— Что, черт побери, ты делаешь в Гонолулу? — задал я вопрос, но написанная маслом голова Эмерсона Рида не проронила ни слова. Ну, значит, для психушки я еще не готов. А может, вообще ошибся, и голос в телефонной трубке принадлежал не ему?
Глава 2
Бар «Хауоли» ничем не отличался от бара «Джои» в квартале от него. Та же атмосфера, обстановка, такой же знакомый запах спертого воздуха и табачного дыма.
Учтивый официант усадил меня за столик в углу, принес джин с тоником и сказал, что представление начинается минут через пятнадцать, а танцы Улани для чужестранца, жаждущего экзотики, гораздо интереснее, чем две поездки вокруг острова.
— Я имею в виду, сэр, — произнес он бесстрастным голосом, — что здесь вы увидите гораздо больше и за меньшую плату.
Какая же хорошая вещь деньги! Я вытащил из бумажника десятидолларовую купюру, аккуратно свернул ее пополам и протянул официанту.
— Сэр? — Его лицо вытянулось. — Еще одиннадцать порций джина с тоником?
— Улани — подруга моих друзей, — пояснил я. — И мне хотелось бы встретиться с нею после ее выступления. Мое имя — Дэнни Бойд, а друзей зовут Эрик Ларсон, Вирджиния Рид и Бланш Арлингтон. Запомнил имена?
— За десять долларов, сэр, я запомню хоть целую страницу из телефонного справочника! — почтительно ответил он.
Официант удалился, а я принялся медленно потягивать джин, размышляя, не допустил ли ненароком второй оплошности за вечер. Первая заключалась в том, что я не позвонил в полицию, обнаружив тело Бланш Арлингтон, а вторая — в моем поспешном заявлении, что я являюсь ее другом. Ладно, поживем — увидим, как сказала невеста в брачную ночь.
Минуты через две мое одиночество нарушили: неожиданно передо мной вырос огромный детина, похожий на профессионального борца, в красивом костюме из блестящей кремовой ткани. |