Сейчас уже все мои рыцари носили «солнечные мечи», ну… кроме Дориана. Его необычная природа стоика не давала ему активировать чары, выпускавшие божественный огонь. Чтобы мечи нельзя было украсть и использовать против нас, я настраивал каждый меч на его владельца, и он полагался на крохотное количество эйсара своего носителя, чтобы активировать чары. Из-за своей особой природы Дориан был совершенно неспособен направлять даже ничтожнейшее количество эйсара.

Возвращая свои мысли к его вопросу, я подумал об окружавших нас железных стенах. Я никому не сказал об их тайном предназначении — не из-за недостатка доверия, а из-за страха быть раскрытым. Я не мог быть до конца уверенным, насколько велики у сияющих богов были навыки по сбору информации. Я полагал, что они были ограничены знаниями, собираемыми их последователями, напрямую или опосредованно, но я не мог быть уверен в этом полностью.

— Я думал, что уже объяснял тебе это всё раньше, — наконец сказал я.

Он покачал головой:

— Нет, ты всё трындел про камень и эти затейливые мечи, которые со мной не работают.

— Это помещение совершенно невозможно найти, когда дверь закрыта. Даже боги не могли бы его отыскать. Оно защищает скрытое расположение нашей божественной тюрьмы, — сказал я, указывая на светящийся камень посреди комнаты.

Дориан хмыкнул:

— Я могу назвать по крайней мере девятнадцать других людей, которые знают, где она находится, — заявил он. Дориан, конечно, имел ввиду своих собратьев-рыцарей. Я привёл каждого из них сюда, чтобы они увидели источник силы для их мечей.

Я улыбнулся:

— Я доверяю им безоговорочно.

— Как и я, — ответил он, — но люди — это люди, и будут чесать языками.

— Уже прошло несколько лет, а они так и не пришли. Либо наша тайна в сохранности, либо боги боятся тягаться со мной, — возразил я.

— Тут ты, наверное, прав, — сказал Дориан. — Но если они всё же придут за ним, неужели ты действительно хочешь, чтобы столкновение произошло здесь, прямо под твоим домом?

— Я не могу присматривать за ним, если он хранится где-то далеко. И я сделал приготовления для защиты наших семей, ты же знаешь.

— Ага, но я просто хотел убедиться, что ты всё ещё помнишь об этом, — ответил он, а затем выражение его лица изменилось. — Я всё собирался тебя спросить, но всё как-то к слову не приходилось, — сказал он, и его взгляд снова потянулся к камню.

— Что?

— Почему он выглядит иначе?

— Что ты имеешь ввиду? — спросил я.

Он указал, будто это всё проясняло:

— Камень — он выглядит иначе, чем когда ты впервые его победил.

Я вздохнул:

— Это довольно легко, в зависимости от того, о какой именно разнице ты говоришь… либо о покрывающем его снаружи камне, либо об общем свечении.

Дориан махнул рукой:

— Не, я понимаю насчёт камня, в который он заключён. Ты это уже объяснил, но свечение кажется другим.

— Смотри сюда, — сказал я, — указывая на маленькую сетку кристаллов, находившихся рядом с центральным пьедесталом. Там было десять камней размером с большой палец, выстроенных в ряд, и за каждым из них стоял ряд камней поменьше. В данный момент девять больших камней светились жёлтым светом. За этими девятью камнями также светились маленькие камни. Десятый камень не светился, как и все стоявшие за ним маленькие камни кроме одного.

— Ты уже показывал мне раньше эту шкалу, — сказал он, отмахиваясь.

— Тогда будь на этот раз более внимательным, — сказал я с некоторым раздражением.