По правде говоря, главной причиной, по которой мне не терпелось увидеть возвращающийся патруль, был один человек — Дориан Торнбер, один из лучших и старейших моих друзей. Его не было почти шесть месяцев, и несмотря на частую переписку через мои магические шкатулки для писем, мне его сильно не хватало. Что хуже, Роуз начала проявлять признаки тревоги из-за его продолжительного отсутствия, а когда это случалось, Пенни вскоре подхватывала это, а когда Пенни была несчастна… ну, вы понимаете, что я имею ввиду.

Достигнув нижней ступени, я открыл дверь, которая вела на верхний этаж Шпиля Путника. Комната была по большей части пуста, лишённая мебели и почти лишённая убранства, если не считать гобелена на стене, и простого коврика. Ещё одна лестница вела вниз, в нижние части башни, и, в конце концов, в саму крепость. На полу, в виде узора из тёмного дерева, инкрустированного на светлых досках из золотого дуба, был хитро сделан круг.

Я шагнул в круг вместе с Элэйн, и она подняла на меня взгляд. Я быстро кивнул, давая ей знать, что жду её действий. Она уже достаточно попрактиковалась, но я часто позволял ей активировать круги, поскольку ей это, похоже, нравилось. Я думаю, что это, возможно, давало ей ощущение полезности, но вслух я об этом упоминать не стал бы. Я ощутил гладкий прилив её силы, и наше окружение изменилось. Мы вернулись в холл кругов, расположенный в моём доме в Албамарле. Немного пройдя, мы встали во второй круг, и Элэйн перенесла нас в Замок Камерон.

Круг в Замке Камерон вообще-то был расположен в средних размеров здании во дворе замка. Прошлый опыт научил меня, что кругами столь же легко могли пользоваться враги, чтобы попасть внутрь. Чтобы свести этот риск к минимуму, круги в Камероне и Ланкастере были расположены во внешних строениях под круглосуточной охраной. Это не касалось моего дома в Албамарле, но у него было полно «других» средств защиты.

— Милорд! — объявил стоявший в здании охранник, вытягиваясь в струнку. Я рассеянно кивнул ему, выходя из помещения, и мы направились к выходу. К своему стыду, я не мог вспомнить его имя, хотя его лицо было мне знакомо. За годы роста число моих подчинённых, в совокупности с множеством мест жительства и занятой жизнью, сделали для меня сложным запоминать все их имена. Я знал, что это было совершенно естественно, но всё же чувствовал себя смутно виноватым из-за своего невежества.

Когда мы вышли из здания, я обратился к стражнику у внешних дверей — малому, чьё имя я с облегчением вспомнил:

— Дэвид, Сэр Дориан ещё не вернулся из патруля?

Он уже стоял выпрямившись, когда я вышел:

— Да, милорд! Сэр Дориан вернулся сегодня, сразу же после полудня, — быстро ответил он.

— Где он сейчас? — спросил я.

— Я не уверен, Ваше Сиятельство, — живо ответил он. Я не мог не восхититься холодным профессионализмом стражника. На его месте я испытывал бы искушение поумничать в своём ответе, например — предложив мне спросить у Графини.

Я поблагодарил его, и направился в основной донжон. Теперь тот был полностью восстановлен, и, наверное, был в наилучшей за всё своё существование форме. Хотя это и не имело значения, поскольку мы с Пенни вообще-то здесь больше не жили. Мы здесь обедали, работали, и проводили здесь большую часть своей дневной жизни, но одной из моих самых тщательно охраняемых тайн был тот факт, что спали мы в другом месте.

За семь лет до этого Пенни и мой нерождённый сын были похищены, и я никогда не забывал этот урок. Время и опыт, не говоря уже об удалении одного из моих врагов, увеличили их безопасность, но больше я никогда не буду воспринимать их сохранность как должное.