— В Морталию? — повторил другой.

— Ну да, в страну смертных.

— Много ты понимаешь, брауни. — Тедди, похоже, рассердился, но человечки, учитывая, что он мог запихнуть полдюжины из них в рот одним махом, не слишком встревожились. — Все вы круглые дураки. Нам про это мама рассказывала. Про смертного мальчика, которого звали Перси Фон. Он намазался салом и пролез в щелку из ихнего мира в наш, а потом съел гранит и помер*.

— Смертные камни не едят, дубина, — фыркнула Долли. — Правда ведь, Пупсик? Ты ведь камни не ешь?

Тео, несмотря на муки голода, расхотелось даже прикасаться к съестному. Слетевшая с плеч голова — достойное завершение нынешнего дня. Ему не совсем в это верилось, но рисковать тоже не стоило — вдруг он и правда не сможет потом вернуться домой?

— Нет, — сказал он. — Камни мы не едим.

— Шибко умная, да? Ну, значит, это не гранит был, а что-то другое, похожее. Он его съел и хотел вернуться домой, а потом упал и помер.

— Ты сказал, что они сначала красные делаются, — напомнила Долли.

— Он упал, покраснел весь и помер.

Тео сидел и слушал сквозь урчание в желудке, как они спорят у него над головой. Брауни, кажется, находили все это крайне забавным.

13

ПЕРЕМЕНА ПОГОДЫ

— Да можно тебе есть, можно, — говорила Кочерыжка, сопровождая его из кухни в лабораторию Пижмы. — Ты что ж, воздухом собрался питаться, тупица?

— Но огры сказали...

— Огры! — Она прошмыгнула через приемную так быстро, что Тео пришлось догонять ее чуть ли не бегом. — Потому-то Пижма и не стал их посылать за тобой. Даже Долли, а она по их меркам прямо гений, собственную задницу и то не найдет, пользуясь обеими руками и картой. А наш Тедди до одиннадцати не досчитает, не расстегнув штанов. — Она подтолкнула Тео к двери в лабораторию. Хозяин дома ждал их, скрестив руки на груди. — Он ничего не ел с самого прибытия к нам, сэр, — доложила Кочерыжка, — потому что огры наговорили ему чепухи. Сказали, что он домой не сможет вернуться.

— Что? — вздрогнул Пижма, явно задумавшийся о чем-то другом. — А, он голоден? Принеси еды для мастера Вильмоса, — произнес он в воздух.

— Слушаюсь, — ответил знакомый голос.

— Прошу прощения, — сказал Пижма Тео. — Когда вы прибыли, я был... занят другим. Мне следовало спросить, не голодны ли вы. Я повел себя негостеприимно. Извините меня.

Тео только глаза на него вытаращил. Всего несколько часов назад этот эльф смотрел на него, как на мокрицу, а теперь обращается, как с полноценным гостем. Какая муха его укусила?

— Да я... — Тео понадобились пара секунд, чтобы прийти в себя. — Просто Долли с братом сказали, что если я поем здесь, то не смогу вернуться домой. В сказках, кажется, тоже говорится об этом.

— Да, это всего лишь старые сказки, — кивнул Пижма. — Я не хочу сказать, заметьте, что сказки не имеют под собой реальной основы. Думаю, в старину, когда мало что препятствовало путешествиям между нашим и вашим миром, смертному было легче остаться здесь надолго, чем теперь — и когда он все-таки возвращался назад, смещение могло иметь для него ужасные последствия.

— Смещение?

— Разница между двумя мирами. Отсчет времени, возможно, самый очевидный симптом, но далеко не единственный. Однако принятие пищи никак не влияет на возможность возвращения — ни тогда, ни теперь. Это всего лишь хитрость, изобретенная смертными мудрецами, чтобы отбить у своих сородичей охоту задерживаться у нас.