Мы решили на следующую ночь перерезать этот кабель и ожидать связистов-линейщиков, устроив им здесь засаду. Но такой много раз использованный прием был известен и немцам, особенно обрыв кабеля с помощью кусачек. Поэтому мы решили просить артиллеристов днем сделать пристрелку одним орудием по камню, а ровно в полночь снова сделать несколько артиллерийских выстрелов по этому месту. Мы должны были укрыться в лощинке в двухстах метрах и в этот момент нарушить связь в месте снарядных разрывов. Так и сделали. Примерно через час появились два связиста. Они опасливо осмотрели все вокруг и, не найдя ничего подозрительного, начали соединять кабель, предварительно включившись в сеть и предупредив об отрыве от обстрела. Очень трудно описать состояние разведчика, находящегося во вражеском тылу и наблюдающего перед собой противника, которого необходимо разоружить, затолкать ему в рот кляп, заломить руки назад и связать веревкой. И все это делать в считаные секунды, бесшумно, а потом нести его чаще всего на себе, притом, что враг брыкается ногами. Одного связиста пришлось в рукопашной уничтожить ударом ножа, а второго несли вчетвером за руки и ноги, падая на него, когда вспыхивали ракеты. Опомнились мы только тогда, когда оказались на восточном берегу реки. На нашу беду на пути не было ни рощицы, ни кустика, и только в траншее мы перевели дух. Как я рассказывал выше, мне всегда казалось, что сердце бьется не в груди, а в верхней части горла. Только молодость, натренированность и взаимная выручка спасали в подобных передрягах. Даже самые сильные духом, отважные и смышленые порой теряли самообладание, и им необходимо было время, чтобы войти в привычный ритм. «Язык» был доставлен в штаб. Еще в первой нашей траншее мы поняли, что противник обнаружил пропажу связистов, поскольку жестоко карал нашу сторону огнем артиллерии и минометов. Обстреливал сутки, не жалея ни снарядов, ни мин.

У пленного, кроме солдатской книжки, в кармане оказалась их фронтовая газета. В ней сверху было напечатано: «Солдаты фюрера, остерегайтесь налета русских разведчиков с полуночи до рассвета. Будьте бдительны!» На таком же месте наших газет было напечатано: «Смерть немецким оккупантам!» Раньше этот участок оборонял полк «Нордланд». За дальностью времени я не помню, какой части принадлежал этот связист и какую роль он сыграл для высшего командования — мне неизвестно». [Конец цитаты.]

Прохоровка

Следующий рассказ я взял из воспоминаний Лебединцева за 1943 год. Он служит в штабе 48 сп 38 сд. После формирования и обучения их дивизия пешим порядком пошла к фронту, на котором в это время гремела решающая Курская битва.

Лебединцев: «Командир дивизии первоначально даже восхищался выносливостью на марше наших пехотинцев. Но одно дело марш, и совсем иное бой, атака. С 8 по 11 июля мы прошли ночами 115 километров на запад. Путь наш пролегал на Валуйки, Новый Оскол, Корочу. Здесь впервые на нашу колонну были сброшены ночью две бомбы. Сброшены нашими дамами с ночных бомбардировщиков По-2, правда, бомбы не причинили нам вреда. 12 июля мы шли всю ночь и весь день и прошли 70 километров. Именно в этот день произошло самое знаменитое встречное танковое сражение Второй мировой войны под Прохоровкой. Теперь оно увековечено и стало мемориальным, прославив на века наши танковые войска. А тогда до нас доносился только гул самолетов, взрывы бомб, разрывы снарядов и черный дым сгораемого горючего и масел.