В тот день он пребывал в прескверном настроении: за последнее время доходы заметно уменьшились, стало быть, стражники обленились или разучились как следует опустошать мошну проезжавших. Он живо обнаружит виновных и выбросит их вон, куда-нибудь в захолустье.

Эн-Илуза как раз подсчитывал, сколько дани собрали вчера, как вдруг к нему подошел смотритель житниц.

— Господин! Нам предстоит изрядно потрудиться. Три грузовые барки плывут сюда с юга.

Начальник стражи плотоядно ухмыльнулся.

— Ну, на этот раз мы своего не упустим!

Военачальники с фараоном Камосом во главе рукоплескали царице Яххотеп. Ее план одобрили все без исключения. Она предложила взять Гермополь в три этапа. Сначала к городу подплывут три грузовые барки. Спрятавшиеся на них воины перебьют стражников в гавани. Воспользовавшись переполохом, подоспевшие с суши передовые отряды прикончат тех, что охраняют ворота. А там уж вступит в бой и весь военный флот египтян.

Единственная трудность — четкая последовательность всех этих действий. Малейшее опережение или задержка, и освободительная армия понесет такие потери, что едва ли оправится впоследствии.

Три тяжело нагруженные торговые барки неспешно пришвартовались в гавани Гермополя. Незаметные для стороннего наблюдателя, на палубах, пригнувшись, ждали сигнала к наступлению вооруженные воины.

Градоправитель Эмхеб чинно спустился на берег и направился к Эн-Илузе. Тот поджидал его с нетерпением, хотя казался невозмутимым.

Опытный глаз начальника стражи мгновенно распознал в дородном, пышущем здоровьем купце бесхитростного простака. Отлично! Добыча сама идет в руки!

Эмхеб и впрямь выглядел простоватым. Где было догадаться врагу, что он успел незаметно выпустить Плутишку с посланием к флотоводцу Хонсухотепу: мол, битва началась, пусть немедленно отплывает и приказывает гребцам налечь на весла.

Поскольку отряд Эмхеба шел первым, ему угрожала наибольшая опасность, и градоправитель всерьез рисковал жизнью. Но он считал, что ему, опытному вояке, стыдно страшиться смерти, ведь сама царица не побоялась возглавить воинов, что поддержат их с суши. Так неужели он уступит женщине в храбрости?

Между тем стражники глумливо оглядывали неповоротливые суда. Предвкушали, как станут делить добычу, что достанется им вполне законно, хотя они несколько увеличат назначенную правителем Апопи дань.

По приказу начальника они выстроились в ряд на пристани, грозным видом устрашая простофилю-купца.

Эн-Илуза гордо выпрямился и задал свой обычный вопрос:

— Не везешь ли ты чего запрещенного?

— Ничего особенного у меня нет, — с добродушной улыбкой отвечал Эмхеб. — Мой груз не доставит тебе хлопот.

Начальник стражи зловеще усмехнулся. Его холодное лицо стало еще неприятнее.

— Ты плохо меня знаешь, приятель. Я человек добросовестный. И едва ли на трех твоих барках не обнаружу чего-нибудь, что ты спрятал.

Эмхеб с растерянным видом почесал в затылке:

— Твоя правда, может, что и найдешь…

— Вот ты и сознался! Со мной шутки плохи. Лучше договоримся по-хорошему.

Эмхеб робко кивнул.

Эн-Илуза смотрел на него с откровенным презрением.

— Выкладывай все как есть. Что там у тебя незаконного?

— Я охотно скажу правду, но, боюсь, тебе в ней мало пользы. Слушай внимательно, иначе вряд ли поймешь, в чем дело.

С этими словами он вынул из ножен кинжал и с силой метнул его. Лезвие просвистело в воздухе и вонзилось в грудь начальнику стражи.

Тот умер, широко раскрыв глаза от изумления: так и не понял, что случилось.