— То есть ты советуешь уйти подобру-поздорову? Взяли за горло чудовище — и то хорошо! Пора отпускать. Так что ли?

— Я не меньше тебя, государь, хочу изгнать из Египта гиксосов. Но сейчас не стоит упорствовать, иначе нас разобьют. Нужно отдохнуть и собраться с силами.

— С нами нет царицы, вот поэтому ты отчаялся. Как только она вернется, сомнения рассеются, мы воспрянем духом и с легкостью возьмем Аварис.

Трем стражникам удалось спастись.

Они не стали драться с носильщиками и сразу убежали в город, пока ворота еще не закрыли. Их мгновенно поймали и бросили в темницу. Потом наказали палками, привязав к столбу. Едва живые, окровавленные, они думали с тоской, когда же их выпустят и что заставят делать потом.

Дверь со скрипом растворилась. Вошел сам правитель, а с ним госпожа Аберия.

— Вы трусливо бежали, верно? — при звуке этого голоса кровь стыла в жилах.

Двое после побоев не могли говорить. Третий начал с трудом:

— Владыка, мы рассудили, что в городе от нас будет больше пользы. Носильщики взбесились. С египтянами никто и не сражался.

— Ты рассуждаешь как трус. В моем войске трусам не место. Гиксос выполняет приказ при любых условиях, чего бы это ни стоило. Госпожа Аберия вам это подтвердит.

— Владыка, умоляю, пощади!

Стражник мгновенно смолк. Огромные ручищи Аберии сомкнулись у него на шее. Она душила их с наслаждением, не спеша, стараясь, чтоб жертвы подольше мучились.

Гиксосам не терпелось поквитаться с египтянами.

Правитель поражал всех исключительным самообладанием.

Его супругу Танаи принесли во дворец без сознания и уложили в постель. Она металась в жару и бредила о пожарах, граде камней и потоках грязи. Рабыни не отходили от нее ни на минуту. Меняли повязку на лбу, поили травяным настоем.

Има, жена Хамуди, спасаясь от тревог, курила опиум. Заботливый муж ни в чем ей не отказывал. В одуряющем полусне Име казалось, что власть гиксосов несокрушима. Апопи, опытный лекарь, вмиг справится с египетской заразой.

Распорядителю казны было не по себе. Апопи сам приказал отослать Яннаса в Шарухен, испугавшись растущего влияния флотоводца. Но теперь, очевидно, обвинит Хамуди, что тот оскорбил главу войска в самый неподходящий момент.

Впрочем, его утешало, что Камос пока захватил только гавань. В окрестных селениях полно стражников. Они живо справятся со смутьянами.

Правитель задумчиво глядел вдаль, стоя на крепостной стене. Наглый мальчишка посмел вторгнуться в его владения и угрожать ему! Безрассудный юнец уверен, что неуязвим, коль скоро носит белую Корону.

Самонадеянность вскоре погубит его.

58

Пить нильскую воду еще было нельзя. Стоял нестерпимый зной. Египтяне страдали от жажды. Хранитель печати Неши позаботился, чтобы каждому воину дали два бурдюка питьевой воды. Дабы она не портилась на жаре, внутрь клали сладкий миндаль.

Молодой новобранец принес бурдюки с водой фараону. Мальчик гордился, что именно ему выпала такая честь.

— Барки готовы к отплытию, государь, — доложил градоначальник Эмхеб.

Камос решил обогнуть крепость и попытаться атаковать ее с севера. С востока их бы осыпали стрелами, задерживаться на западе также было опасно. Важно продержаться до возвращения Яххотеп. Никого не подпускать к городу и никого не выпускать из него. Потом прорваться внутрь и брать квартал за кварталом.

Фараон налил воду в кубок и смочил пересохшие губы.

— Как наши воины? Испуганы, подавлены? — спросил он Эмхеба.

— Они преданы тебе и готовы сражаться не на жизнь, а на смерть!

— Пока мы не взяли Авариса, власть Апопи неколебима.