Клара Хюммель, видно, тоже что-то почувствовала. Чародейка повернулась к спутникам, выразительно кивнув в сторону пирамид. Слова не требовались.

Пирамида. Самой природой созданная, самая устойчивая из форм. Пирамиды нацелены в небо, словно острые копейные навершия. Недаром, не зря Святая Церковь символом своим избрала перечёркнутую стрелу – не смей грозить небесам, не смей целиться в них. Пирамиды надменно смеялись над этими запретами.

По бесконечным ступеням смертные могут подняться в беспредельные небеса. Разумеется, если построят настоящую пирамиду. Не из каменных блоков, а из тонких заклинаний высшей магии. Пройдя посвящения, они достигнут надземных кругов, а там…

Кто знает, вдруг подумала Ниакрис, не для исхода ли из Эвиала возводились эти гиганты?

Отряд постепенно приближался к городу, пирамиды становились видны отчётливее: некоторые, пониже, казались старыми, изрядно потрёпанными временем; другие, куда выше, напротив, гордились идеальными линиями совсем недавно возведённых построек; а когда дорога обежала некрутой холм, открылся вид на исполинский квадрат стороной не меньше трёх лиг, выложенный камнем и облепленный хлипкими деревянными подмостками. Сотни и тысячи человеческих (и не только) фигурок копошились на строительстве, со всех сторон тянулись нитки обозов с гранитными блоками – здесь возводили ещё одну пирамиду, которая, похоже, затмит все остальные. Властителей Империи Клешней, похоже, не волновало, сколько сил или времени на это потребуется. Что ж, если эти властители – дуотты, то понять их можно, живут они очень долго…

С серого неба опять сеяло снегом, когда небольшой отряд миновал наконец городские ворота. Империя Клешней явно не страшилась никакого вторжения. Столицу не окружало кольцо стен с боевыми башнями, не было ни рвов, ни валов, вообще никаких укреплений. Только ворота, грандиозные, тоже вонзившиеся в небо острой, словно клинок, пирамидой. Узкая щель прохода, взметнувшаяся ввысь треугольная арка, словно кто-то со всего размаха ткнул в бок только что законченной пирамиды исполинским мечом, пронзив её насквозь. Ввысь вели узкие и крутые ступени серого камня, испещрённые непонятными рунами. Ниакрис напрягла память – нет, тут не могла помочь даже школа Храма Мечей.

«Dan isengret dun etheol den radian», – успели поймать её глаза. Бессмыслица какая-то, хотя, конечно, будь у неё достаточно времени, она постаралась бы разобрать написанное – Стоящий во Главе и его помощники уделяли немалое внимание чтению зашифрованных сообщений и древних непонятных текстов. А тут – такое изобилие. Буквы – а возможно, иероглифы – покрывали серые ступени сплошным ковром. В нишах застыли изваяния крылатых зверей; тяжёлые клювы выдавались далеко вперёд, на глаза набегали массивные валики кожи, придавая тварям неприятное, хищное выражение. В иное время Ниакрис не преминула бы постоять подольше у этой пирамиды, посостязаться в твёрдости взора с её крылатыми стражами, но дуотты уже стали проявлять нетерпение, и воины «эскорта» угрюмо сдвинули ряды, недвусмысленно предлагая «гостям» поторапливаться.

За воротами начался собственно город. Каменные громады домов тотчас надвинулись и справа и слева, вздыбились, загораживая небо. Улицы оказались достаточно широкими, тщательно вымощенными, фасады – разнообразными, но всё вокруг: и тумбы на перекрёстках, и нижние этажи домов, и железные насосы, из которых хозяйки качали воду прямо в вёдра, – всё сплошным ковром покрывали всё те же руны. И через каждые два десятка шагов в нишах застыли те же крылатые твари, отдалённо напоминавшие помесь хищной птицы и какой-то огромной ящерицы.

Улицы столицы кипели жизнью. Однако в отличие от прочих городов Старого Света здесь не было видно разносчиков, мелких торговцев с коробами или тележками, не мелькали уличные музыканты и клоуны, потешавшие почтеннейшую публику; люди и нелюди спешили по своим делам, и все казались донельзя озабоченными, чрезвычайно занятыми, полностью погружёнными в собственные проблемы; во всяком случае, отряд Клары Хюммель не вызвал никакого особенного интереса, горожане равнодушно скользили по нему взглядами и тотчас отворачивались.