Вампир наблюдал за этим, и глаза его жестоко прищурились. Он произнёс с какими-то шипящими, змеиными звуками:

— Тогда я подчиню тебя, и ты будешь моей!

— Никогда!

Кшати расхохотался, и смех его был пронизан колкой силой. Меня будто бросило в кусты шиповника. Мерзкое чувство. Но, как выяснилось чуть позже, это была только прелюдия. Секунду спустя сила вампира обрушилась на меня всей своей мощью.

У меня словно кожу подпалили. Я застонала, и вдруг уже стою на коленях. Как падала — я не помню. Попыталась подняться — получилось. Ами рядом не было. Силой вампира её отбросило к стене. Я ей сделала знак не вмешиваться. Я стояла в вихрящемся потоке уничтожающей силы Кшати, как в огненном столбе. Это было и больно, и в то же время сродни экстазу. Сладостный яд. От него можно было умереть, хохоча от счастья.

— Ну что ж, пришло время сомкнуть объятья, — загадочно бросил Кшати.

В тот же миг его сила словно изменила полярность. Стала горячей, практически осязаемой. И эта сила кружила вокруг меня, касалась кожи и проникала внутрь. Она словно искала что-то. Вот коснулась той части моей души, где спал мой зверь. От этого он не просто проснулся, а взметнулся, взвился. Я насилу удержала себя в руках, не дала ему вырваться. Обхватив себя руками, я прохрипела:

— Что ты задумал?

— Ты перекинешься для меня, и тогда наш союз станет полным.

— Какой, к чертям, союз? Нас ничто не связывает! — почти выкрикнула я.

— Ты ошибаешься.

Тотчас по мне снова хлестнула сила Кшати, и мой зверь забесновался. Я стояла, обхватив себя руками. Меня била дрожь, в глазах помутилось. Все силы шли на то, чтобы удержать, успокоить зверя. Но даже сейчас мне не хотелось на него нападать. Была ещё в моей душе какая-то нить, которая продолжала удерживать меня от этого.

— Какая у тебя любопытная сила, — улыбался вампир. — Я почти ощущаю её на вкус. Ну же, перекинься.

— Мерзавец! — прошипела я. Но мой гнев вовсе не способствовал самоконтролю. — Не вынуждай меня драться с тобой.

— Девочка моя, тебе меня не победить. Так что не стоит упрямиться. Нам будет хорошо вместе.

— Нет!

Он усилил напор, и во мне будто что-то лопнуло. Сила потекла из меня, обретя долгожданную свободу, обвивая моё тело как кокон. От этого хватка Кшати ослабла, но не исчезла. А зверь поднимался во мне, заполняя все и вся, но оставляя место человеческому разуму. Как уже бывало раньше, мои глаза стали сплошным серебристым светом, клыки увеличились и кожа задёргалась. Но я не перекинулась. Это меня даже удивило. Ещё я чувствовала привкус какого-то странного предвкушения. Азарт битвы. А я уже почти забыла, каково это: битва ради битвы. На краткий миг перед глазами вновь взметнулся Древний Египет. Мы трое, Сеши-Кодар, ведём бой во имя Баст. Ашана. Вот как звали моё второе "я".

Я зарычала, и мой рык повторился эхом зала. Но тут меня словно хлестнуло плетью, и я тупо уставилась на появившиеся вдруг на полу капли крови. Не сразу до меня дошло, что это моя кровь. Медленно я провела рукой по щеке и, отняв, тоже увидела на ней алые капли. Царапина. Длинная, но не слишком глубокая. Кшати нанёс её своей силой. Боли не было абсолютно, но в топку моего гнева словно подкинули охапку сухих дров.

Находясь на грани неистовства, я собрала свою силу, силу ветра, в кулак и бросила, плюнула её в Кшати. Этот сконцентрированный вихрь заставил его пошатнуться. Когда-то я называла это вихрем сотни клинков. Моим даром было использовать ветер как оружие. От моего удара мелкие порезы избороздили лицо вампира и даже кое-где порвали одежду, словно я кинула в него битым стеклом.