Он обнаружил, что в унитаз были отправлены две записки — и от обеих сохранилась примерно половина. Видимо, изорвав записки, Садовников спустил воду — и часть клочков утянуло вниз, а часть — как это нередко бывает всплыла на поверхность, покрутившись в центре возникшего водоворота. Не проследил Садовников… А ведь, судя по состоянию квартиры, он был большой аккуратист, и не очень на него похоже, чтобы он не нажал на рычаг спуска воды вторично, увидев, что часть обрывков осталась плавать на поверхности воды… Такое можно объяснить лишь одним: он очень спешил. Куда, вот вопрос? И мог ли он спешить настолько, чтобы не запереть дверь? Или незапертая дверь объясняется другим: Садовникова увели насильно?

Если дверь оставлена приоткрытой не случайно, то… Андрей поежился…То, да, квартира превращается в мышеловку. Поставленную на конкретного человека или на авось? Если на конкретного человека — то, значит, на Богомола. Или на её посланца — каковым является Андрей. Потому что только у Богомола была твердая договоренность с Садовниковым, что сегодня она заедет к нему, забрать цветы. И кому-то это стало известно…

Андрей поглядел на наполовину восстановленные записки.

«орноорловски…..илий Мар…..улица, дом 5… тел. 495-…»

Вторая была вырванной страничкой из дневничка:

«5 апр. Джон Ста…,судья…ого жюри… успокоил насчет цены, что…..случайность, и…»

Этих кусочков текста было достаточно, чтобы Андрей сделал несколько выводов:

Во-первых, с Садовниковым ничего страшного не стряслось. Он в полной безопасности и, скорее всего, находится на пути в Европу.

Во-вторых, дверь оставлена приоткрытой для того человека, которого Садовников попросил взять на попечение свои орхидеи. Ключей у этого человека нет, а передать ему ключи Садовников не успевал. И он рискнул…

В-третьих, для неких заинтересованных лиц не стоило труда предположить, что, спешно уезжая, Садовников не оставит орхидеи в запертой квартире, обрекая их на гибель. И что, следовательно, квартиру можно использовать как ловушку для Богомола или её посланца.

В-четвертых, и Богомолу, и Повару, желательно, чтобы Андрей попался в эту ловушку — из которой они его благополучно вытащат. Поэтому Андрею надо оставаться здесь, как бы его ни подмывало немедленно сбежать.

В-пятых, никто не должен знать, что Садовников не очень аккуратно уничтожил записки. Особенно нежелательно, чтобы кто-нибудь когда-нибудь догадался, что Андрею удалось прочесть кусочек второй.

В-шестых, нет никаких сомнений, что «Черноорловский» (только так можно прочесть оборванную фамилию) — это Беркутов. Со всеми вытекающими отсюда выводами…

Собрав ещё влажные бумажки, Андрей вновь отправил их в унитаз — и, в отличие от Садовникова, спускал воду до тех пор, пока последняя бумажка не исчезла в глубине.

Потом он постарался сообразить, что ему делать. Если его догадки верны, то чего ждут те, кто должен его захватить? Он бы уже десять раз успел сбежать из квартиры, если бы захотел — да и их время на исходе.

Да понятно, чего они ждут! Они должны убедиться, что он — это он, а не случайный знакомый Садовникова, заехавший к нему с бухты-барахты! Хватать лишнего человека и трясти его, проверяя документы, того ли они поймали, им вовсе ни к чему. Они знают, что должна появиться женщина, молодая и красивая. А если не она — так ведь она кого угодно могла попросить съездить вместо нее. Им нужен её посланец, и никто другой…

Доказать это можно самым простым и эффективным способом.