Каждую атаку гномов солдаты отражали алебардами и копьями, пикинеры стояли в два ряда: первый ряд не давал гномам приблизиться, второй непрерывно атаковал пиками, разя любого, кто готов был пробиться вперед. Где-то за этими солдатами лежал бедняга Джерун.

— Ну все, вы меня разозлили! Сейчас вы узнаете, что такое ярость гнома! — завопил Бешеный и уже собирался броситься на врагов, но брат остановил его.

— Они насадят тебя на копья, как курицу на вертел.

И вдруг за ними, приготовив луки, заняли позиции альвы. Стрелы полетели во врагов, и в рядах противника образовалась брешь.

— Поторопитесь. — Тунгдил узнал голос дочери Синторы.

— Мне это не нравится. — Боиндил смерил ее недовольным взглядом. — Если мы выдвинемся вперед, они со своими проклятыми луками будут позади нас, — прошептал он брату.

— Да, — улыбнулась Ондори, услышав его слова. — Мы можем застрелить вас в любой момент. Но зачем нам это нужно? Сейчас у нас общий враг. — Увидев, что лес пик вновь сомкнулся, она приказала стрелять. — Вперед, Златорукий. — Взяв лук, альвийка опустила стрелу на тетиву. — Я лично буду защищать твою жизнь, чтобы потом я же могла убить тебя в честном бою. — В ее серых глазах горела ненависть.

Тунгдил хотел спасти Джеруна, а значит, у него не оставалось выбора. Помолившись Враккасу, гном бросился в образовавшийся проем, близнецы и несколько воинов Третьих последовали за ним. При этом Златорукий невольно повернулся к Ондори спиной, хотя и обещал себе, что не будет этого делать.

Альвийка целилась прямо в него. Ее пальцы разжались, отпуская тетиву, и стрела полетела в гнома. Тунгдилу даже на мгновение показалось, что он чувствует боль, но каким-то чудом стрела пролетела мимо.

Опустив лук, Ондори кивнула.

Развернувшись, Златорукий увидел убитого стрелой врага — отвлекшись на Ондори, Тунгдил не заметил противника и не успел бы уклониться от удара ее меча. «Придется положиться на ее ненависть. Это моя лучшая защита», — подумал он, перепрыгивая через мертвое тело.

Атакуя солдат, гном попытался продвинуться вперед, но Джеруна нигде не было видно.

Теперь, когда строй противника был нарушен, Бешеного уже было не остановить. Пикинеры, копейщики и алебардщики носили и мечи, но в ближнем бою они не могли справиться с массивными дубинками, топорами и молотами гномов. Третьи не щадили врага и не собирались брать пленных. К ночи войско аватаров было разбито и равнина перед лесами Дзон-Бальзура покрылась сотнями изрубленных тел.

Джеруна в конце концов нашли.

Он лежал под грудой мертвых тел и больше не шевелился, не реагируя ни на крики, ни на попытки привести его в чувство. Из множества дыр в его доспехе текла ярко-желтая кровь, образуя вокруг него огромную лужу.

Тунгдил подозвал Нармору.

— Отойдите все на десять шагов. Вам нельзя смотреть на то, что я сейчас буду делать, — заклинание, которое может исцелить Джеруна, принесет смерть любому из вас.

Укрыв мантией голову великана, она тайком заглянула под забрало.

Глазницы на лице чудовища были пустыми. Джерун погиб.

Нармора не испытывала ни жалости, ни облегчения оттого, что Джерун умер. В конце концов, он просто выполнял волю своей хозяйки.

«Теперь ты покаран за все беды, что причинил мне и Фургасу». Опустив забрало и убрав мантию, волшебница встала.

— Он мертв, — громко провозгласила она. — Джерун пожертвовал своей жизнью, чтобы уничтожить двоих из этих аватаров. Мы будем помнить о его геройском поступке.

Затем Нармора подошла к Тунгдилу.

— Вы нашли Балиндис?

Боиндил расстроенно покачал головой.