— Мы не знаем, фейри ли ты.

Она сглотнула ком обиды и села.

— Но мы знаем, что есть те, кто верит, будто я такая. Это важно. Будь я как ты, не нужно было бы переживать. И не пришлось бы смотреть, как ты состаришься и умрёшь, пока остаюсь жить вечно. — Если он слышал горечь в её голосе, то не подал виду. — Но если ты не хочешь видеть меня в стае, я понимаю.

Коналл шёл по комнате за футболкой, но замер и повернулся к ней с таким гневом, что она вздрогнула.

— Ты — моя пара, — заявил он. — Ты — уже член моей чёртовой стаи. Не в этом дело. Мой укус может тебя убить. Ответ — нет.

Гнев захлестнул Тею от его решимости. Она отбросила одеяло.

— Не тебе решать. — Она прошла по комнате, избегая его, пока собирала вещи. Затем натянула нижнее белье, так и не глядя на Коналла. — Это моё тело, Коналл. Моя жизнь. Моё решение.

— Ты — моя пара. — Слова словно вырывали из него, что привлекло внимание Теи. На его лице читалась дикость. — Важные решения принимаются вместе. — Он подошёл к ней, глядя на её полуобнажённое тело. — Твоя жизнь — теперь моя жизнь. Твоё тело — теперь моё тело.

Тея внутренне поёжилась от притяжения их связи. Она хотела броситься в его объятия, желая прогнать раздражение от спора, но… она сама принимала решения годами. Никто, даже Коналл, не лишит её такой независимости.

Она отвернулась, натянула футболку и, расправляя её, произнесла ледяным тоном:

— Бред пещерного человека. — Она хмуро оглянулась. — Эшфорт лишал меня выбора шесть лет. Следующие шесть я сама выбирала. Что бы ни было между нами, я не принадлежу тебе, а только себе.

Он выглядел так, словно она ранила его в живот, и боль разлилась в груди Теи от мысли, что ему больно. Но она сопротивлялась притяжению их связи.

— Я бы никогда… — Он прочистил горло, глаза яростно пылали упрёком. — Не сравнивай меня с ним. Одно дело — думать, что владеешь кем-то, другое — принадлежать кому-то, Тея. Нравится тебе или нет, но связь означает, что я принадлежу тебе, а ты — мне. Потому что мы — части друг друга. — Его взгляд помрачнел. — В этот самый момент я не хочу, чтобы это было правдой, ведь ни на миг не представлял, что моя пара додумается попросить меня сделать то, что может её убить. Да, я могу укусить тебя, и ты будешь жить как волк, жить короче, не бояться вечности. Но ты можешь и умереть. — Он шагнул к ней. — И мне придётся жить с тем, что я убил свою пару, до конца жалкой жизни. Ты этого у меня просишь?

Тея поняла, о чём он и раскаяние стёрло гнев.

— Ты знаешь, что я не… — Он прав. Она не видела это с такой точки, потому что думала только о себе.

Не зная, что сказать, Тея села в кресло и спрятал лицо в ладонях.

Молчание между ними было невыносимым. А потом Коналл отошёл. Когда Тея смогла поднять голову, увидела, что он собрал их вещи. Не глядя на неё, он убрал ключи в карман и повесил рюкзак на плечо.

— Нам нужно идти.

Так они и сделали — покинули отель, не говоря ни слова, и по дороге из Осло в Бревик, пропасть между ними росла, пока Тея не ощутила новую боль от этого.

Добравшись до парома в Бревике, Тея и Коналл расстроились, обнаружив, что на грузовой паром брали только коммерческий транспорт. Коналл напряжённо повернулся к ней.

— Нам нужно скорее вернуться к Калли. Тебе придётся использовать дар. Прости.

Она слышала искреннее извинение в его голосе и понимала. Если с Калли что-то произойдёт, это уничтожит Коналла, так что уничтожит и Тею. И потому, хоть ей было плохо, она заставила управляющих порта, проверяющих машины на пароме, увидеть в джипе маленький грузовик с нужными бумагами.