— Вы знаете, куда идёте? — через некоторое время подозрительно спросил Шарп.

— Я знаю эту местность, — уверил стрелка Винсенте. — И знаю хорошо.

— Выросли здесь?

Висенте отрицательно покачал головой:

— Я из Коимбры. Это далеко на юге, сеньор, но я знаю эту местность, потому что я принадлежу, — он поправился. — принадлежал к обществу, которое отдыхает в этих местах.

— Общество, которое отдыхает в деревне? — удивился Шарп.

Висенте покраснел:

— Мы — философы, сеньор, и поэты.

Шарп настолько удивился, что не сразу смог переспросить:

— Кто-кто?

— Философы и поэты, сеньор.

— Проклятье! — только и сказал Шарп.

— Мы верим, сеньор, что здесь, в сельской местности, живёт вдохновение, — продолжал Висенте. — Здесь всё естественно, в то время, как города, построенные людьми, есть средоточие людского зла и пороков. Если вы желаете найти естественное совершенство, то оно — здесь.

Он опасался, что не смог подобрать правильные английские слова, чтобы выразить то, что подразумевал.

— Здесь есть, я думаю, — добавил он. — Естественное совершенство, которое мы ищем.

— Таким образом, вы приезжаете сюда для вдохновения?

— Да, конечно, — пылко подтвердил Висенте.

Давать вдохновение адвокату, подумал Шарп с неприязнью, то же самое, что поить крысу лучшим бренди.

— Позвольте мне предположить, что члены Вашего общества рифмующих философов — все мужчины, — сказал он, скрывая насмешку. — Среди вас нет женщин, верно?

— Откуда вы знаете? — изумился Висенте.

— Я же сказал — это только предположение.

Висенте кивнул:

— Конечно, это не значит, что нам не нравятся женщины. Вы не должны думать, что мы не хотим приглашать их в компанию, но они отказываются присоединиться к нашим обсуждениям. Мы бы приветствовали их появление, но…

Он примолк.

— На женщин это похоже, — сказал Шарп.

Женщины, как он мог судить по своему опыту, предпочитали компанию проходимцев прелестям беседы с трезвыми и серьезными молодыми людьми, такими, как романтичный и мечтательный лейтенант Висенте, чьи тонкие черные усики были, очевидно, взращены в попытке придать себе более взрослый и искушённый вид, но преуспели лишь в том, что он казался ещё более юным.

— Скажите мне кое-что, лейтенант, — спросил он.

— Джордж, — прервал его Висенте. — Меня зовут Джордж, как вашего святого.

— Так скажите мне кое-что, Джордж. Вы говорили, что получили военную подготовку. Что это было?

— Нам читали лекции в Порто.

— Лекции?

— По военной истории. О Ганнибале, Александре и Цезаре.

— Книжные знания? — спросил Шарп, не скрывая насмешки.

— Книжные знания, — смело ответил Висенте. — Это так естественно для адвоката, который, кроме всего прочего, спас вашу жизнь, лейтенант.

Шарп проворчал, зная, что заслужил эту — весьма вежливую — отповедь:

— Что действительно произошло, когда вы спасли меня? Я знаю, что вы стреляли в одного из своих сержантов, но почему французы не услышали, что вы сделали это?

— Ах! — Висенте нахмурился, размышляя. — Я буду честен, лейтенант, я сказал вам не всю правду.