Шарп не видел таверны; он был слишком занят тогда, пытаясь спасти своих людей от драгунов.

— Тогда я увидел вас. Сержант Мачедо, — Висенте указал на приземистого человека со смуглым лицом, ковыляющего сзади, — хотел отсидеться в таверне, но я сказал солдатам, что пришло время бороться за Португалию. Большинство, казалось, не слушало, тогда я вынул пистолет, сеньор, и вышел на дорогу. Я думал, что погибну, но считал, что должен подать пример.

— И ваши люди пошли за вами?

— О да, — с теплотой в голосе произнёс Висенте. — И сержант Мачедо смело сражался.

— Я думаю, что, несмотря на то, что вы — проклятый адвокат, вы — чертовски замечательный солдат, — сказал Шарп.

— Я? — поразился молодой португалец, но Шарп знал, что только настоящий лидер смог бы вывести солдат из таверны, чтобы устроить засаду драгунам.

— Так значит, все ваши философы и поэты вступили в армию? — спросил Шарп.

Висенте выглядел смущенным:

— Некоторые присоединились к французам, увы.

— К французам?!

Лейтенант пожал плечами:

— Есть мнение, сеньор, что будущее человечества предрекли французы — французские мыслители. Мы, португальцы, как мне кажется, несколько старомодны, и в результате многих вдохновляют идеи французских философов. Они отвергают церковь и всё устаревшее, не признают монархию и презирают незаслуженные привилегии. Их идеи представляются весьма захватывающими. Вы об этом читали?

— Нет, — ответил Шарп.

— Но я люблю свою страну больше, чем господина Руссо, — сказал печально Висенте, — И вот таким образом, сейчас я — солдат, а не поэт.

— Весьма правильное решение, — подвёл итог Шарп. — Нужно же сделать что-то полезное в жизни.

Они миновали небольшую возвышенность, и впереди Шарп увидел реку и деревеньку на берегу. Он указал на неё Винсенте:

— Это — Барка д’Авинтас?

— Да, — ответил Висенте.

— Черт побери, — пробормотал с горечью Шарп, потому что французы уже были там.

Река осторожно вилась меж зелёных холомов, окутанных голубой дымкой, и между тем местом, где сейчас находился Шарп, и берегом расстилались луга, виноградники, стояла деревенька, и ручей нёс свои воды к реке и проклятым французам. Множеству драгунов. Зелёномундирные кавалеристы спешились и теперь гуляли по деревне с беззаботным видом. Шарп, устроившийся за кустами утёсника, сделал знак своим людям залечь.

— Сержант! Развернуть позицию вдоль гребня холма!

Он оставил Харпера строить позицию, а сам вынул подзорную трубу и уставился на врага.

— Что делать мне? — спросил Висенте.

— Ждать, — ответил Шарп.

Он настроил прибор, поражаясь ясности увеличенного изображения: можно было разглядеть дырки на подпругах драгунских лошадей, которые паслись на лужайке к западу от деревни. Он посчитал лошадей. Сорок шесть. Возможно, сорок восемь. Трудно сказать более точно, потому что некоторые животные были связаны попарно. Назовём это полусотней. Он повёл трубой влево и увидел поднимающийся над деревней дым, может быть — с берега реки. Маленький каменный мост был переброшен через ручей, текущий с северного склона. Шарп не видел жителей деревни.